Поротников: «Думаю, какие-то громкие «раскрытия» и «сенсации» нас еще ждут»

Состоявшееся в начале недели совещание Александра Лукашенко с военными и силовиками, на котором КГБ было поручено «провести все необходимые мероприятия контртеррористического характера», получило неожиданное продолжение.

Глава белорусского МИД Владимир Макей в интервью «Известиям» сообщил, что в Беларуси введен «режим контртеррористической операции». И хотя уже утром 14 октября министр дезавуировал собственные слова, заявив, что его не так поняли и «раскрутили конспирологические теории», цепочка была запущена.

В КГБ — а именно это ведомство может вводить «режим КТО» в нашей стране — сообщили, что подобная операция в Беларуси не проводилась и не проводится в настоящее время, а идут «плановые учебные мероприятия в целях поддержания высокого уровня готовности субъектов борьбы с терроризмом».

Вынужден был пояснять слова чиновника и Лукашенко — в Астане, где проходит сейчас Саммит глав государств-участников СНГ, он сказал журналистам, что «введен режим повышенной террористической опасности».

Чем одно отличается от другого, почему переполошились силовики и правитель и чего ожидать в ближайшее время, Филин расспросил эксперта по безопасности, руководителя проекта Belarus Security Blog Андрея Поротникова.

— Сыр-бор с опровержениями разгорелся из-за фразы Макея. Сомнительно, что министр не знает разницы между понятиями «контртеррористическая операция» и «мероприятия контртеррористического характера». Тогда что происходит? Кто-то из топ-чиновников лукавит, недоговаривает или сознательно вводит в заблуждение?

— Ситуация действительно очень странная. Потому что контртеррористическая операция является реакцией на конкретный совершаемый террористический акт и имеет целью либо пресечение совершения теракта, когда он уже начался, но еще не доведен до конца, либо минимизацию его последствий, либо пресечение деятельности незаконного вооруженного формирования, — напоминает эксперт формулировку из Закона «О борьбе с терроризмом».

Но ничего этого в Беларуси не происходит, и в этом плане заявление о «контртеррористической операции» на территории Беларуси вызывает удивление. Я бы сказал, что это все-таки больше похоже на оговорку, чем на умышленную кампанию по дезинформации, — во всяком случае, пока.

— Лукашенко сказал о режиме повышенной террористической опасности (чуть позже подтвердил и «контртеррористическую операцию» — Ф.). Но в белорусском законе такого определения нет — в отличие от России, где уже десять лет как принята цветовая дифференциация уровней угрозы, от синего (повышенного) до красного (критического). Как понять, о чем идет речь?

Могут ли сегодняшние противоречивые заявления быть подготовкой белорусов к мысли, что вот-вот на нас нападут, совершат теракт (и даже карту покажут, откуда готовится), поэтому нужна «контртеррористическая операция»? Или, напротив, это жест в сторону Кремля, чтобы показать: воевать никак не может, видите, что в стране делается, будем ваши рубежи защищать?

— Тут сложно сказать. Само понятие уровней террористической опасности закреплено в Концепции о борьбе с терроризмом, но там нет исчерпывающего перечня: что означает конкретный уровень, когда он вводится. То есть, это такая оценочная категория, которая возникает, исходя из объективных данных о вероятности совершения актов терроризма на территории Беларуси.

В данном случае, что именно имел в виду Лукашенко, говоря о повышенном уровне опасности? Вовсе не обязательно, что он имел в виду конкретную степень угрозы, которая присвоена ситуации в Беларуси. Это могло быть просто высказывание к месту, потому что надо было отреагировать на слова Макея.

Что касается использования терроризма в качестве оправдания неучастия или ненадлежащей, с точки зрения Кремля, поддержки российских усилий в Украине, такой ход эксперт по безопасности считает маловероятным:

— Скорее, причину надо искать внутри страны. Потому что неоднократно говорилось, что белорусская армия занята сдерживанием возможного вмешательства НАТО в эту войну. Дополнительно «набрасывать» какую-то террористическую угрозу, на мой взгляд, необходимости нет.

Я исхожу из того, что Лукашенко лично очень серьезно воспринимает заявления последних недель, и со стороны белорусских добровольцев в Украине, и со стороны объединения бывших силовиков BYP*L, о какой-то активизации внутри страны. И все его заявления в первую очередь являются следствием этой озабоченности.

— После совещания силовиков КГБ было поручено провести «все необходимые мероприятия контртеррористического характера», и глава ведомства уже заявил, что ему, мол, известно о подготовке терактов иностранными спецслужбами. На ваш взгляд, стоит ли ожидать, помимо тотального усиления контроля на границах, объектах инфраструктуры и т.п., еще и «громких дел», наподобие истории с джипами?

— Думаю, какие-то громкие «раскрытия» и «сенсации» нас еще ждут. Потому что подобные усилия в логике бюрократии должны давать какой-то результат, чтобы показать, что решение было принято правильно (а если бы не было принято, то наступили бы нехорошие последствия), что все было сделано своевременно и качественно.

Поэтому я бы ожидал неких громких заявлений, разоблачений. Как вариант, может быть и пропагандистский «залп», этого тоже нельзя исключать. К сожалению, нервозность будет нарастать, и это тренд на ближайшую перспективу.