«После заключения мира спортсменам-молчунам припомнят еще и выступления на Z-турнирах в Москве»

На пресс-конференции после победного четвертьфинала на «Ролан Гаррос» белоруска Арина Соболенко, которая долгое время избегала прямо говорить о том, как относится к войне в Украине и поддерживает ли Александра Лукашенко, все-таки перестала отделываться общими фразами.

Теннисистка ответила, что она против войны и «не поддерживает Лукашенко прямо сейчас». На то, чтобы сформулировать эту позицию, ей потребовалось больше года — но ряд именитых спортсменов отмалчивается по сей день.

О том, почему многие атлеты до сих пор предпочитают «оставаться вне политики» и удастся ли молчунам отсидеться до лучших времен, а также о недостатках нынешних критериев нейтральности спортсменов Филин поговорил с бывшим генеральным секретарем НОК Беларуси, руководителем международного департамента Белорусского ф*нда спортивной солидарности Анатолием Котовым.

— Надежды и расчеты на то, что «все как-то само рассосется» за полгода, год, максимум два, — уже не сбылись, — подчеркивает эксперт. — Есть четкое понимание, что санкции в отношении белорусского и российского спорта будут оставаться в силе. Возможны какие-то выходы из ситуации для индивидуальных спортсменов, но это скорее исключение из правил, — в целом, санкции будут оставаться в силе, пока идет война и не заключен реальный мир с Украиной, который устроит Украину и международное сообщество.

Поэтому ставка на то, что происходящее — ненадолго, — уже не сыграла. И все больше спортсменов, как режимных, так и молчунов, осознают, что для них есть всего несколько вариантов выбора, который можно совершить.

Во-первых, можно сидеть молча и дальше, фактически приняв то, что они отстранены от международных стартов. Это могут позволить себе те, у кого перспектив на международном уровне изначально-то и не было, кто банально получает зарплату за среднего уровня выступления, по меркам Беларуси, и базово зарабатывает себе на жизнь.

Впрочем, для таких людей будет один большой минус в последующем: после заключения мира всем им припомнят еще и выступления на Z-турнирах в Москве и прочих стартах Союзного государства, поэтому в средне- и долгосрочной перспективе это также путь в никуда, к завершению карьеры.

А вот спортсмены с другим уровнем подготовки и в том числе с другим уровнем финансовых претензий прекрасно понимают, что у них осталось буквально три дорожки, по которым можно идти.

Либо довольствоваться тем, что выплачивается за призовые места на совместных белорусско-российских стартах, которые теперь стали считаться международными — но это, скажем прямо, далеко не тот уровень, на который топ-спортсмены привыкли претендовать.

Либо закончить карьеру и искать себе место вне спорта, что также могут позволить себе далеко не все. Можно привести в пример батутистов, Владислава Гончарова, который закончил спортивную карьеру, так и не дождавшись своей очередной Олимпиады или других серьезных стартов, и отправился работать в цирк Дю Солей. Выход неплохой, но, повторюсь, доступный очень ограниченному количеству спортсменов.

Либо же третий выход — принять новую реальность.

При всех оговорках и претензиях к позиции Международного олимпийского комитета, которая кажется многим излишне мягкой, все равно нужно сделать какой-то шаг, чтобы соответствовать критериям допуска на международные соревнования.

Не уклоняться от прессы, делать заявления, подписывать антивоенные декларации — в любом случае, совершать небольшой гражданский подвиг, понимая все связанные с этим риски (в первую очередь, это потеря господдержки, финансирования, необходимость дальше заниматься своей спортивной жизнью самостоятельно).

Фактически, единственный нормальный выход — это назвать войну войной.

— И все же многие его избегают. Что, на ваш взгляд, здесь может стать решающим фактором: действия журналистов, которые продолжают задавать спортсменом неудобные, неприятные вопросы, жесткая позиция международных федераций, финансовые причины?

— На самом деле, одно вытекает из другого. До настолько выпуклого случая, каким стал кейс Арины Соболенко, можно было говорить: мол, спортсмены не высказываются против войны, потому что их об этом прямо не спрашивают. Та же Арина пряталась за общими словами, что все против войны, а когда ее спрашивали конкретно о позиции Арины, против или за, — от журналистов бегала либо отмалчивалась.

Но получается, что обязательства перед организаторами (а на «Ролан Гаррос» участие в пресс-конференциях является обязательным, и неучастие без уважительной причины может вызвать соответствующие санкции) заставляют говорить, раскрывать свою позицию.

А с другой стороны, это значит, что критерий МОК, подписание декларации о нейтральности для допуска к международным турнирам — является недостаточным.

Не знаю, как точно звучат формулировки этого документа, что-то вроде того, что спортсмен «за все хорошее и против всего плохого». Но затруднения Арины с ответом на прямой вопрос показывают, что такая формулировка не работает.

Нужно задавать правильные вопросы, не стесняться адресовать их тем, кто участвует в нейтральном статусе от Беларуси и от России на каких угодно международных стартах — с тем, чтобы позиция каждого спортсмена была однозначно определена.

— Одни спортсмены пострадали за свою гражданскую позицию, вынуждены были покинуть страну, начинать все с нуля на новом месте, некоторые выставляли свои олимпийские медали на продажу, чтобы помочь атлетам, попавшим под репрессии. А другие, как тот же Владислав Гончаров, благополучно промолчали, ничего не потеряли в Беларуси и уехали работать за пределы страны. Как относиться к таким случаям?

— Я считаю, надо вместе с прессой, спортивным сообществом, самими спортсменами дискутировать с Международным олимпийским комитетом о том, что нынешняя политика приводит к парадоксальным результатам. Нужно публично говорить о том, что недостаточно четкие критерии стимулируют появление приспособленцев, которые просто зарабатывают на спорте.

Вместо того, чтобы стимулировать появление новых героев, таких как Джесси Оуэнс.

Его, героя Олимпийских Игр 1936 года, помнят все — а массу других призеров и чемпионов той же Олимпиады можно сегодня разве что в спортивном статистическом справочнике найти.

Так к чему стремится МОК: вы хотите продвигать позицию молчунов из статистических справочников, или продвигать ценности олимпийского движения?

Если вспомнить, что цель олимпизма — «поставить спорт на службу гармоничного развития человечества, способствуя созданию мирного общества, заботящегося о сохранении человеческого достоинства», то где здесь о молчании, приспособленчестве и спорте просто как бизнесе?

Такие публичные дискуссии, говорит Анатолий Котов, позволяют также обратить внимание спонсоров международных турниров на неадекватность существующего подхода. Сегодня в крупном бизнесе приверженность демократии, уважение прав человека, — не просто декларация, но и вопрос сохранения репутации, и отход от этих принципов стоит больших денег.

— В спорт этот подход только начинает приходить. Но тенденция уже наметилась, и ее нужно всячески поддерживать — чтобы спортсмены не боялись и не молчали, а медиа не избегали задавать острые вопросы, — резюмирует эксперт.