Александр Фруман: «На поиск водителя отозвались 90 человек, в итоге пригласили пятерых, в том числе меня»

— Мне позвонили во второй половине дня, спросили, когда я готов отправиться. Ответил, что могу прямо сейчас. За 15 минут собрал вещи, сел на машину и поехал в назначенное место, — рассказывает Александр Фруман.

С первого дня войны в Израиле он, как и тысячи добровольцев, пытался попасть в ряды военных, которые прямо сейчас с оружием в руках защищают свою землю.

В настоящее время Александр находится в составе подразделения, которое выполняет боевые задачи на севере страны. Он рассказал «Салідарнасці», как попал в армию и какой настрой у его сослуживцев.

«Есть работники заводов, есть фермер, есть сын миллионера»

— Я действительно просился воевать с первого дня, но мне отказывали не потому, что я негоден, а в связи с тем, что было достаточно, скажем, более годных, тех, кто помоложе и профессиональнее, — объясняет собеседник. — Однако попасть в армию сейчас можно не только через официальный запрос, есть и другой путь.

Разные гражданские инициативы размещают объявления о дополнительных наборах или ищут специалистов на конкретные вакансии через мессенджеры.

— Вы рассказывали в прошлый раз о том, как появляется объявление вроде «нужен водитель танка», и сразу откликается много человек.

— Механизм напоминает настоящий HR, где подбирают недостающие кадры. Повторюсь, набором занимаются гражданские инициативы, но с разрешения армии.

Военные подразделения часто обращаются в такие инициативы с просьбой помочь быстро найти конкретного специалиста. Это действительно менее бюрократический и более оперативный путь. Но он похож на лотерею.

В моем случае на место водителя отозвались 90 человек и отправили свое армейское резюме. Сначала я попал в отобранных 30, из которых в итоге пригласили пятерых.

Думаю, что в моем случае роль сыграло то, что у меня все-таки есть какой-то боевой опыт, так как во время срочной службы я был в боевых частях.  

Меня направили на учения на большую базу на севере страны. Здесь мы отрабатываем возможные боевые действия в Ливане. Условия и сама местность этой базы похожи на реальный Ливан.

Но мы не только учимся. Поскольку и на этой границе идут военные действия, выполняем определенные боевые задачи.

— Можете назвать свой род войск?

— Конкретно нет, но если в общем, то это спецназ. В моем подразделении большинство молодых ребят, которые совсем недавно проходили срочную службу.

Поскольку я один из самых взрослых, они смотрят на меня как на состоявшегося успешного человека и иногда просят дать житейский совет (смеется).  

— Что советуете?

— Советую учиться. Но этих ребят такой совет только убеждает в правильности принятого решения, потому что многие уже поступили в разные заведения.

Хочу сказать, что спецназ в Израиле отличается от того, что принято считать спецназом в странах бывшего Союза. Там спецназовец — это человек, который, грубо говоря, выпивает литр водки и головой разбивает кирпичи.

Здесь, разумеется, все ребята прошли серьезную физическую и специальную подготовку, но в то же время они еще и интеллектуальная элита.

Из спецназа у нас выходят лучшие врачи, айтишники, инженеры, ученые. Это очень умные парни.

Знаете, как мы проводим свободное время? Слушаем лекции — по истории, экономике... Их читают сами военные.

Решили, чтобы время не пропадало даром, каждый, имеющий опыт в определенный сфере, готовит такую лекцию для остальных. Например, сегодня нам рассказывали про историю Ливана.  

Я работаю в IT-компании, занимаюсь анализом статистики и тоже готовлю доклад о том, как статистика помогает на войне.

Конечно, это не имеет ничего общего ни с какой с идеологической пропагандой. Все делается исключительно добровольно, и, надо сказать, идея нравится и лекторам, и слушателям.

— Вы сказали, что участвуете в боевых действиях.

— Мы выполняем оперативные задачи, которые нам поставлены. Одновременно стараемся думать над решением задач, поставленных на будущее.

Тренируемся, пытаемся отрабатывать, то же ознакомление с местностью и много другого из того, что можно предусмотреть заранее и что поможет нам потом.

Для меня, как человека, который вернулся на поле боя спустя время, это не просто исполнение долга, но еще и супер интересно. Потому что с тех пор, как я служил, изменились технологии, оружие, тактика и т.д.  

Ну и окружение. Я уже сказал, что вокруг собрался цвет нации — настоящие патриоты, интеллигентные и образованные люди.

Мы все из разных регионов Израиля — от севера до юга. Кто-то живет прямо здесь на границе с Ливаном, кто-то приехал с Западного берега Иордана.  

Это люди разного социального статуса и материального положения.  Есть работники заводов, есть фермер. Есть многодетные отцы. Один парень — сын миллионера.  

— Известно, что в Израиле пошли на войну и дети чиновников, и дети так называемых «олигархов» — явление для Беларуси и России фантастическое.

— Явление «откупиться от армии» здесь в принципе мало кому понятно. Такого просто нет.  

«На прошлый шаббат жители одного кибуца собрали для нас настоящую традиционную субботнюю трапезу»

— С начала войны вы, как и многие, помогали военным. Теперь вы с другой стороны и ощущаете эту помощь сами?

— Во всем. Вот последний пример. На днях мы собрали свои грязные вещи и отдали в один кибуц. Там люди разобрали пакеты в каждую семью, все выстирали, высушили, аккуратно запаковали и вернули нам уже чистое.

И в каждом пакете обязательно сверху лежит какой-то вкусный подарочек, испеченный своими руками, и детский рисунок с благодарностями. Поскольку наши вещи были подписаны, то в ответ мы получили и личные послания.

Мне, например, кто-то написал: «Дорогой Алекс, спасибо тебе за то, что ты делаешь». Это очень приятно.  

Для хранения продуктов нам передали новый холодильник, прямо в упаковке, подарили тостер, огромный генератор.

Еду часто присылает известная сеть кафе. Еще в какой-нибудь деревне могут приготовить что-то домашнее. Например, на прошлый шаббат жители одного кибуца собрали для нас настоящую традиционную субботнюю трапезу: с рыбой, салатами и обязательным хлебом-хала. 

Постоянно передают много всевозможных снеков. Это продукты, которые не портятся. Разумеется, нас кормят и в самой армии, но и волонтерской помощи реально много. 

Для вещей, которые нам передают, а это какое-то бесконечное количество носков, трусов, маек, батареек, фонариков, канцелярии, бытовой химии, и т.д., у нас организован общий склад.

Любой может зайти и взять то, что ему нужно. Помощь везут постоянно, и чтобы она поступала во все подразделения равномерно, за это отвечают специальные координаторы.

— А военного обмундирования и снаряжения хватает?

— Нужно понимать, что в этот раз призвано 360 тысяч человек. Для 10-миллионного Израиля это огромное количество. Армия явно не до конца была готова к таким объемам.

Возможно, кому-то чего-то сразу не хватает, но все решаемо, все проблемы устраняют достаточно оперативно. Допустим, я приехал уже после того, как подразделение было укомплектовано и получило снаряжение.

А у меня своего армейского обмундирования почти не осталось, я был уверен, что воевать больше не придется. Однако позже мне все нашли — и одежду, и обувь.

Да, не каждый солдат получает керамический бронежилет. Но я не знаю, в какой стране мира есть 360 тысяч таких бронежилетов. Однако и картонные здесь никому не выдают.

— Сколько платят мобилизованным в израильской армии?

— Все, кто призвался по срочной мобилизации, получают свою среднюю из расчета за последних три месяца зарплату. Если ты не работал, будешь получать минимальную зарплату.

Люди помогают нашим семьям. Мне уже сообщили из моей компании, что будут заезжать к родным, конечно, они приезжают не с пустыми руками.

Что касается денег, то много людей просто пишут и спрашивают, куда и сколько перевести.

«Мы уже считаем всех террористов «живыми мертвецами»

— Сейчас часто проводят параллели между войной в Украине и в Израиле.

— Если и проводить параллели, то нас сравнивать можно только с украинским народом. Со стороны России идет надуманная война одного диктатора, а у нас настоящая Отечественная народная.

Мы знаем, за что мы воюем и с кем. Мы воюем не с палестинским народом, мы воюем с ХАМАСом, и пытаемся сдержать «Исламское государство» или ДАИШ, как они сами себя называют, и Хезболлу. Это террористические организации.

На что способен ХАМАС, все увидели. На что способна Хезболла, мы тоже здесь видим. Они запускают ракеты по любым целям без каких-либо принципов, не по военным объектам. Недавно их целью стали два человека из Таиланда, которые занимались здесь сельским хозяйством.

— Чувствуется, что у вас настроение не просто боевое, а прямо такое задорное.

— Настроение отличное. Пока мы можем высыпаться, условия, правда, бывают разные, пару ночей спали и на земле, все зависит от задания. Но мы всегда имеем возможность отдохнуть.

В данный момент я не вижу чего-то, на что бы мог здесь пожаловаться. Мы находимся на войне.

Да, эта война застала нас врасплох. Атака ХАМАС 7 октября показала, насколько они были подготовлены. Они прекрасно ориентировались на местности, выучили расположение не только кибуцев, но и каждого дома, знали не только, кто там живет, но даже есть ли собака.  

Возможно, эту информацию собирали работники, которые приезжали туда из Газы.

Но сейчас мы намерены исправить свои ошибки. Про израильскую армию ходит много мифов. Главный из них о том, что может рассказывать пленный солдат.

На самом деле ни одного инструктажа на эту тему за время моей службы не проводилось. Полагаю, те, кто действительно знает какие-то сверхсекреты, знает и то, как не попасть в плен.

Но израильская армия реально достаточно боеспособная. Ее сила в том, что все военные имеют опыт и всем всего хватает в нужных пропорциях. Это очень важно.

Сейчас у нас настроение боевое. Мы настроены на победу и внутренне, и даже внешне решили косплеить героев войны Судного дня. В 1973 году в Израиле была мода на усы, и мы все тоже решили стать усатыми.

А если серьезно, то понимаем, что шок первых дней уже прошел, а наземная операция в Газе пока не началась и мы пока не получаем каждый день списки погибших.

Но у нас есть полное доверие к своему командованию. Естественно, мы по-прежнему недовольны политиками, недовольны тем, что гуманитарный конвой заезжает в Газу, а заложники не освобождены.

— Раньше Израиль проводил подобные наземные операции?

— Летом 2014 года была последняя — «Нерушимая скала». Тогда тоже Нетаньяху отдал приказ о проведении ограниченной наземной операции, в ходе которой наша армия зашла в Газу и пыталась уничтожить военную инфраструктуру ХАМАСа.

Но через 50 дней в Каире было подписано соглашение о прекращении огня на неограниченный срок, которое в Израиле вызвало неоднозначную реакцию.  

Однако сейчас речь идет о полном уничтожении ХАМАСа. Мы уже считаем всех террористов этой группировки «живыми мертвецами».

При этом от нас никто не скрывает правду. Нет такого, что кто-то один знает некий план, а остальные догадываются: «Наверное, все идет по плану».

Нам четко и ясно говорят, что операция будет тяжелая из-за разветвленной сети туннелей. Нам четко и ясно ставят задачи, мы знаем, как себя вести в различных ситуациях, куда двигаться, где атаковать, где защищаться, каким образом. Это уже проработано.

И каждый день мы вносим какие-то коррективы и теоретически пытаемся что-то улучшить. Все приготовились. По моим предположениям, операция будет проходить медленно, блицкрига точно не будет.

Это будет постепенное продвижение, возможно, чем-то похожее на украинское контрнаступление, когда они за каждый метр земли вступают в бой. Я полагаю, все может занять 2-3 месяца.

— Могут ли ваше подразделение отправить в Газу для участия в наземной операции?

— Безусловно, могут. У нас одно из самых подготовленных подразделений. Не исключено, что нам придется сменить кого-то на юге. Все это прекрасно понимают.

— Очень страшно за вас.

— Если бы мы этого боялись, нас бы здесь просто не было. Меня так точно.

А пока я провожу ребятам «политинформацию». Недавно разговорились про Беларусь, и я им кратко рассказал, что со мной произошло в 2020 году. Все очень впечатлились, и у меня появилось желание назвать один из наших, по-русски говоря, отрядов, «Беларусь». Надеюсь, меня поддержат.