Фридман: «Мы все играем ва-банк. Через некоторое время мы можем проснуться в мире, который будет гораздо лучше нынешнего, а можем — на ядерном пустыре»

В последние дня июля началась эскалация конфликта на границе Сербии и Косово, вызванная тем, что в ночь на 1 августа власти частично признанной республики намерены были перекрыть въезд гражданам с выданным Белградом документами.

Президент Сербии Александр Вучич заявил, что армия Косово планирует нападение на северную часть страны, а его соратники заговорили о необходимости «денацификации Балкан». Местные СМИ сообщали также о вооруженных столкновениях на границе.

После привлечения Международных сил безопасности KFOR (действуют под эгидой НАТО), дипломатов ЕС и США обострение было временно снято. Белград и Приштина договорились заморозить конфликт на месяц — до 1 сентября правительство Косово отложило процедуру введения запрета на сербские документы и автомобильные номера, а Вучич выступил по национальному телевидению с соответствующим обращением.

Однако это не разрешение, а лишь отсрочка новой эскалации. Ряд аналитиков полагает, что на вопрос, где может начаться Третья мировая война, теперь есть как минимум три варианта ответов: Украина, Тайвань и Косово.

Впрочем, за последние несколько месяцев очаги обострения на границах и конфликты вокруг спорных территорий вспыхивают регулярно. Вспомним угрозы КНДР в адрес Южной Кореи и США, разговоры о «пробитии Сувалкского коридора», Приднестровье.

Может ли конфликт между Сербией и Косово вспыхнуть вновь? Кому выгодно, чтобы точек напряженности становилось все больше — или просто на фоне российской агрессии в Украине некоторые страны предположили, что «так можно», и под шумок пробуют реализовать свои интересы? И можно ли прервать эту тенденцию? Филин обсудил эти вопросы с политическим обозревателем, историком Александром Фридманом.

— Начнем с того, что конфликт между Сербией и Косово — давний, вялотекущий, — напоминает эксперт. — Сербия не признает Косово независимым государством (кстати, де-факто это сделали 98 государств-членов ООН, 22 страны ЕС, США и Великобритания — Ф), а косовские албанцы никогда больше не захотят вернуться в состав Сербии.

Да, это проблема сербского меньшинства в Косово, и проблема серьезная. Теперешний конфликт из-за сербских номеров машин и документов — лишь одно из ее проявлений. За этот месяц стороны будут искать какой-то компромисс, и Сербия будет вынуждена договариваться, сейчас у нее не такое хорошее положение, чтобы идти на обострение конфликта.

Во многом в Европе Сербия находится в состоянии политической изоляции, поскольку она не поддержала санкции против России, и со времени начала войны отношения между Сербией и ЕС ухудшились.

Удастся ли прийти к компромиссу, устраивающему обе стороны — вопрос открытый. Однако, по мнению Александра Фридмана, ситуация на этом участке вряд ли обострится до того, чтобы дело дошло до боевых действий.

— Что касается России, она подчеркивает, что поддерживает Сербию, но возможностей реальной поддержки и помощи в данный момент у нее нет. Тем более, что Международный контингент НАТО уже сказал, что не допустит конфликта.

Если же говорить о европейских перспективах Сербии, то формула известна: пока не урегулирован вопрос с Косово, ни о каком членстве в Союзе не может идти и речи.

А для Сербии, правящее руководство которой — это люди с националистическим бэкграундом, то им, с одной стороны, понятно, что независимая республика никуда не денется, а с другой — сложно прийти к некому консенсусу. Поэтому, скорее, думаю, здесь будет отложенный конфликт.

— То есть, в интересах всех сторон, кроме, может быть, России, которой выгодно создать точку напряжения в Европе — чтобы этот конфликт не перерос в вооруженное противостояние?

— Проблему России я вижу немного в другом. Этот конфликт ей тоже не так уж и на руку. Если эскалация продолжится, для Сербии это может закончиться довольно печально, и сколько бы Россия ни заявляла о своей готовности поддержать близкую Путину по духу систему, если дело дойдет до вооруженного столкновения — то что сможет сделать Россия? Прийти на помощь Сербии — значит, развязать Третью мировую войну. А свободных войск у России, собственно, сейчас нет.

Выигрыш для РФ здесь неочевиден. Плюс разве что в том, что новый конфликт, новая война в Европе может несколько отвлечь внимание от того, что происходит в Украине.

— В последние месяцы много говорят и о других точках возможного напряжения: Тайвань, Приднестровье, КНДР — это потому, что удобный момент действовать «под шумок» войны в Украине, или противоречия подогреваются искусственно?

— Упомянутые конфликты существовали и раньше. Но поскольку мир из-за актуальной войны пришел в состояние турбулентности (тем более, что Россия показывает другим странам, что в ХХI веке проблемы и конфликты можно решать не путем переговоров, а по праву сильнейшего), то это, конечно, оказывает негативное влияние.

Не случайно в Сербии заговорили о «денацификации Балкан», тем самым сравнив себя с Россией, а президент Сербии Вучич сравнил премьер-министра Косова Курти с Зеленским. Безусловно, это все взаимосвязано. В сегодняшнем глобальном поле, когда начинается один конфликт, это так или иначе затрагивает многих других игроков.

— Можно ли переломить эту тенденцию — стремление решить вопрос с позиции силы, если Россия потерпит ощутимое военное поражение, или если удастся достичь каких-то промежуточных результатов путем переговоров?

— Скажем так — если Россия своих целей не достигнет, это повлияет на других желающих поконфликтовать и воевать, потому что все наглядно увидят, чем войны заканчиваются и к чему приводят. То есть, поражение, скорее, будет иметь стабилизирующее влияние на международную ситуацию.

Но возможны и другие варианты. Например, Китай может посмотреть на происходящее и решить: у России не получилось, потому что они все делали неправильно, криво и косо. А мы с Тайванем все сделаем гораздо более аккуратно. То есть, возможен новый конфликт, не  такой лобовой, как это сделала Россия.

А вот если Россия своих целей достигнет и ей удастся подчинить себе Украину или утвердиться на части захваченных территорий, это, подчеркивает Александр Фридман, станет катализатором для других конфликтов.

Некоторые страны вполне могут подумать: если у русских получилось, почему бы и нам не попробовать решить проблему военным путем?

Даже в наше время в подобной тактике РФ не является первопроходцем, говорит собеседник «Филина» — взять хотя бы «долгоиграющий» конфликт между Арменией и Азербайджаном по вопросу Нагорного Карабаха.

— Каждый раз, когда азербайджанское руководство громогласно, с пафосом говорило о том, что решит эту проблему и вернет Карабах военным путем, многие смотрели на это скептически. А тем временем Азербайджан перевооружал свою армию, и в результате — провел успешную для себя войну, достигнув своей цели.

То есть, тенденция решать проблемы военным путем — это не началось в 2022 году. Такое было в Азербайджане, было в 2008 году в Грузии, а сейчас продолжается в Украине.

И если говорить о Тайване — Тайвань, или Китайская республика, существует фактически с 1950 года. Казалось бы, что может там произойти? Был Тайвань и останется Тайванем. Но в сегодняшних условиях можно себе представить, что Китай попытается провести там военную операцию.

Важно понимать, отмечает аналитик, что в подобных конфликтах играет свою роль не только территориальный фактор, но и противостояние разных моделей. Тайвань прошел путь от военной диктатуры до демократического государства, что совершенно очевидно не нравится Китаю с его коммунистической «диктатурой народа».

— Если посмотреть на Сербию и Косово — в Сербии со свободой и демократией дела могли бы обстоять гораздо лучше, нежели сейчас, когда присутствуют определенные авторитарные тенденции. Косово в этом смысле довольно демократическое образование, несмотря на существующие в нем проблемы.

И когда российская пропаганда пытается внушить, что Косово — это бывшие полевые командиры у власти, это наркотики, торговля органами и тому подобное — это, мягко говоря, не так. В построении демократии Косово прошло определенный этап. Поэтому не удивительно и продолжающееся противостояние Сербии и Косово, и то, на чьей стороне выступает Россия. Ей импонирует националистическая риторика руководства Сербии.

Мы, безусловно, живем в историческую эпоху, когда пишется и меняется история. Но вместе с тем это очень опасный период. Мы все играем ва-банк. Через некоторое время мы можем проснуться в мире, который будет гораздо лучше нынешнего, а можем — на ядерном пустыре.