Фридман: «В признании ВСУ своей причастности к инциденту в Зябровке минусов больше и для украинской, и для белорусской стороны»

— Похоже на то, что взрывы и пожары на военных объектах Крыма превращаются в некую рутину. Как вы отметили, российские власти перестали напрягать фантазию, комментируя очередной инцидент. Учитывая особое отношение в России к аннексированному полуострову, такая реакция Кремля выглядит, мягко говоря, сдержанной. В чем причина такой сдержанности?

— Серия атак указывает на изменение стратегии Украины. Киев понимает, что удары по Крыму, какие-то инциденты очень чувствительны для Кремля. Условно говоря, резонанс от крымского инцидента куда больше, чем от условного происшествия где-нибудь в Белгородской области.

К предыдущим атакам на российскую территорию уже привыкли. И в отличие от Крыма, они не имели столь сакрального значения. Поэтому для Украины это важно, очень важно в моральном плане для украинцев.

Все это делается специально и, судя по всему, достаточно успешно. Очевидно, украинцы будут продолжать в том же духе.

Мне кажется, в Киеве поняли, что Россия много говорит о Крыме, часто угрожает, но кроме угроз пока ничего и не было сделано.

Не исключено, что в Москве рассчитывали на силу угроз, что они будут пугать ударами по центрам принятия решений, и это станет для Киева красной линией. Но этого нет, поэтому Украина продолжает действовать.

Российская сторона после серии атак оказалась в очень непростом положении. Если мы признаем, что за всем стоят украинцы, то, во-первых, это позорная ситуация. Во-вторых, мы должны ответить. А если так, то каким должен быть этот ответ?

Что Кремль может сделать, какие линии пересечь? Объявить мобилизацию? Устроить ковровые бомбардировки украинских городов? Как мне кажется, на данный момент российская сторона не перешла к подобным радикальным действиям.

То, что происходит в Крыму, они не замалчивают, сегодня это сделать сложно. Они пытаются подавать информацию так, будто ничего серьезного не произошло. Ну, произошла диверсия, это небольшие потери, никто не пострадал.

Ведь одно дело, когда об этом говорят маргиналы вроде Игоря Гиркина-Стрелкова. А если заговорят широкие массы, если начнут задавать вопросы? Мол, это все неслучайно, это целая серия атак, а мы это никак не можем остановить. Что мы за государство такое, что не может справиться с Украиной? Думаю, в этом и кроется сдержанность российских властей.

— Инцидент в белорусской Зябровке пока что вызывает больше вопросов, чем ответов. И хотя украинская сторона отрицает свою причастность, пример Крыма говорит о том, что нельзя исключать и украинский след — как минимум в качестве пробного шара, демонстрации возможностей.

Вчера появились сообщения о том, что из Зябровки может быть организован массовый обстрел украинской территории. Если это случится, каких последствий логично было бы ожидать?

— Давайте сделаем отступление назад и сравним ситуации в Крыму и в Беларуси. В первом случае такие новости вызывают оптимизм и поднимают украинцам и их сторонникам настроение, так как демонстрируют успехи ВСУ.

Если говорить об истории под Гомелем, то я плотно отслеживаю реакции украинской стороны. Действительно, украинские власти открещиваются от этого инцидента. И это понятно. Ведь, с одной стороны, это такая же хорошая новость.

А с другой стороны, если признать свою причастность, неизвестно, как на это отреагирует Лукашенко. Он ведь сам загнал себя в угол, пообещав в случае атаки на Беларусь, ответить на это тем же.

Давайте представим ситуацию: Киев признал свою причастность к инциденту в Зябровке. Что должен в таком случае делать Лукашенко? Да еще если представить, что Кремль на него давит: «Ты же сам говорил, что ответишь на удар? Так почему не отвечаешь, почему не посылаешь свои войска?»

Так что в признании своей причастности минусов больше и для украинской, и для белорусской стороны. Киев ведь не заинтересован в том, чтобы на его территории направились еще и белорусские войска либо режим Лукашенко стал более активно действовать.

Поэтому я думаю, что бы ни происходило в ближайшее время на территории Беларуси, украинские власти будут ссылаться на некие силы внутри нашей страны, действующие самостоятельно. И такие намеки уже были в связи с событиями в Зябровке, мол, это скорее всего некие белорусские партизаны.

Если же эти прогнозы сбудутся, если случится массированный удар с территории Беларуси, а уже сегодня сообщали об ударах по Житомирской области, то я думаю, нельзя исключать возможность ответных действий Украины.

Я внимательно слежу за общественным мнением в Украине. В качестве примера могу привести телеграм-канал бывшего депутата Верховной Рады Борислава Березы, который представляет радикальную позицию. Он открыто мечтает об ответном ударе по Беларуси.

Если украинская армия примет такое решение и нанесет удар по белорусской территории, я думаю, украинцы против этого протестовать не будут.

Какой будет реакция Беларуси? Сложно представить, тут уже вопросы к Лукашенко. 

— Белорусский активист Алексей Левончик обратил внимание на то, что ведущие британские СМИ впервые с начала войны в Украине практически не давали на первые полосы украинские новости. По его мнению, новое британское правительство может отреагировать на изменение настроений в обществе не в пользу Украины.

Вы регулярно изучаете европейскую прессу: действительно ли наметилась такая тенденция? И оправданы ли опасения насчет одного из ключевых партнеров Киева в Европе?

— Конечно, если мы сравним, что было весной, что происходило в самом начале, то сегодня отношение к войне действительно несколько иное. К ней привыкли, война стала обыденностью. Пресса продолжает об этом писать, во всех крупных изданиях она идет отдельной большой темой. В таких публикациях можно прочитать обо всем, что происходит на войне.

Другое дело, что это уже не главная тема. Безусловно, если происходит нечто чрезвычайное, это попадает на передовицы, в заголовки. В ином случае публикации на военную тему нужно искать. Это нормальное отношение прессы даже к такому ужасному явлению, как война. В Европе к этому постепенно привыкают.

То, что война продолжается, понятно тем, кто живет в Европе. Это чувствуется в том числе и в финансовом отношении. Не вижу в этом ничего чрезвычайного, это естественный процесс. И тут вот еще что нужно добавить: сейчас август — время отпусков. Думаю, в сентябре и дальше интереса к этим событиям будет больше. Война останется в центре внимания.

Что касается британского правительства, то я не думаю, что здесь что-то изменится радикально. Есть фигура Бориса Джонсона, у которого особенное отношение к этой войне. Джонсон, который в целом увлекается темой Второй мировой войны, личностью Черчилля. Он знаком с историей и имеет хороший бэкграунд для понимания происходящего.

Поэтому его личная роль в поддержке Украины была большой. Но он был не единственным человеком в правительстве, который решал эти вопросы. На его место придет, скорее всего, глава МИД Лиз Трасс, а не экс-министр финансов Риши Сунак.

Мне кажется, у них обоих нет этой приватной заинтересованности, как у Джонсона. Но принципиально политика в отношении Украины не изменится. Возможно, станет меньше пафосных, хорошо подготовленных заявлений, как это делал нынешний премьер, которому все это очень нравилось.

Кроме того, ключевая фигура в плане военной помощи Украине — министр обороны Бен Уоллес — свою должность сохранил. Поэтому принципиально британская политика не изменится.