Историк Кузнецов: «Странно, что до многих исполнителей не доходят уроки истории»

Игорь Кузнецов. Фото baj.by

16 августа Игорь Кузнецов получил уведомление о том, что его контракт, истекающий в конце октября, не будет продлен на новый срок.

Доцент, кандидат исторических наук, исследователь сталинских репрессий преподавал в университете 23 года. И вдруг оказался ненужным на кафедре дипломатической и консульской службы факультета международных отношений БГУ.

– Я пришел работать в БГУ в 1998 году, и ровно через неделю поступил первый донос от коммунистов о том, что своими исследованиями сталинских репрессий я, якобы, очерняю чью-то память, – рассказывает «Салiдарнасцi» историк. – Но все предыдущие годы это никак не мешало преподавательской работе, хотя я не менял своих взглядов, не «переобувался», как сейчас говорят.

И хотя в тот период мне крепко доставалось на страницах «Народной газеты» от Адама Залесского, который возглавлял республиканское объединение «Исторические знания» и критиковал мои публикации – мол, не так понимает Кузнецов суть событий, во всем видит репрессии, – все же это был научный спор, а не переход на личности.

О прошлом. «Дела о защите чести достоинства не было, но хотя бы проводилась прокурорская проверка»

Споры о «правильном» освещении событий прошлого века, кажется, разгораются тем жарче, чем дальше во времени уходят эти события.

Например, в 2017-м, вспоминает Игорь Кузнецов, он впервые подал иск о защите чести и достоинства – после публикаций на сайте КПБ в газете «Коммунист Беларуси», автор которых продвигал свои версии расстрела в Куропатах и называл историка «фальсификатором, который получает финансирование для осуществления антигосударственной деятельности на территории Республики Беларусь». Знакомая риторика, не так ли?

Суд (что не удивительно) иск отклонил.

А вот дальше как раз удивительное. В том же 2017 году редакция «СБ Беларусь сегодня» организовала «круглый стол» «Куропаты – мемориал памяти и скорби», пригласив к участию зампредседателя КГБ Игоря Сергеенко (теперь глава Администрации президента – С.), уполномоченного по делам религий и национальностей Леонида Гуляко, доктора исторических наук Александра Коваленю, декана ФМО БГУ Виктора Шадурского, кандидатов исторических наук Владимира Адамушко и Игоря Кузнецова. Говорили – кто нынче поверит?! – о том, что Куропаты должны стать общенациональным мемориалом, куда «должны приходить ребята из БРСМ и «молодофронтовцы», все, кто любит Беларусь и желает ей добра».

А всего-то через два года Игорь Кузнецов, с точки зрения идеологов, внезапно перестал быть компетентным специалистом. Его и кандидата исторических наук Дениса Мартиновича легким взмахом пера записали в «лжеисторики». Так называлась статья Андрея Муковозчика, опубликованная на сайте издания Администрации президента (вскоре после обращения ученого в редакцию исчезла с электронной версии газеты – но и опровержения распространенных сведений не последовало).

Также безрезультатным оказалось обращение в прокуратуру с иском о клевете: прокуратура «спустила» жалобу в районное УВД, а то ответило, что «повода для начала административного процесса нет».

Громкие слова публициста расценили как «личное мнение», а лингвистическая экспертиза, на которой настоял историк, сочла оскорбительные высказывания «оценочным суждением», а не фактом, который подлежал бы юридической оценке.

Игорь Кузнецов и сегодня, вспоминая ту попытку защитить свои честь и достоинство, горячится:

– Получается, ни мой исследовательский опыт, ни защищенная почти 30 лет назад диссертация о массовых репрессиях на территории Западной Сибири и реабилитации жертв террора – одна из первых, если вовсе не первая, на эту тему – не преграда для голословных обвинений и в том, что я «ангажированный лжеисторик»!

Однако в то время прокурорская проверка и экспертиза хотя бы проводилась, сейчас все свелось к отпискам. Например, на обращение в Администрацию президента, куда я хотел записаться на прием, получил прекрасный ответ, мол, во второй половине года личные приемы будут проходить в формате выездных приемов в регионах, следите за графиком.

О настоящем. «…Начать разбираться с учеными коллаборантами»

Предыдущий контракт у преподавателя истекал в октябре 2020-го, и он был почти уверен, что в этот год работа в ВУЗе закончится – уж слишком удобное было время, чтобы распрощаться с «нелояльным» историком, к тому же, достигшим пенсионного возраста. Однако этого не произошло – возможно, отстоял тогдашний декан факультета Виктор Шадурский, но его и самого весной 2021 года «ушли» из университета.

Начался новый виток травли историков: одних «вычистили» из профильного института Академии наук, других топтали государственные медиа, язвительно отмечая, мол, «оппозиционеры сидят под плинтусом».

А 22 июня вышло еще одно интервью – о том, можно ли было избежать войны в 1941 году и кто на самом деле несет ответственность за чудовищные потери Советского союза. Уже через два часа (!) после публикации на сайте «СБ. Беларусь Сегодня» появился «ответ Чемберлену» – авторская колонка уже упомянутого пропагандиста, который предложил «начать разбираться с учеными коллаборантами».

В заочном споре с профессиональным историком оппонент перепутал первоисточник, где вышло вызвавшее его «накипание» интервью, и оперировал фактами из Википедии и книг другого – российского – историка.

Имел место переход от оскорблений (нашу коллегу автор окрестил «недожурналисткой», историка называл «дрянью» и «духовным наследником фашистских приспешников»; обвинил во лжи, фальсификации, очернении народной памяти и далее по списку) к требованиям «не доверять такому научный и образовательный процесс» и проверить «по основным направлениям недопущения реабилитации нацизма в соответствии с законом», возбудить производство и провести следствие.

А между строк – ремарка: «есть ведь места, где ни они нам мешать не будут, ни мы их лишний раз не потревожим».

Несмотря на прошлый печальный опыт, Игорь Кузнецов решил действовать в рамках существующих законов – обратился в прокуратуру, хотя на благополучный исход дела и не рассчитывает.

– Чисто по-человечески не боитесь, что в прокуратуре вас вновь не услышат, зато услышат требование автора «разобраться и проверить» ваши интервью и публикации на предмет недопущения реабилитации нацизма?

– В том самом интервью, которое «препарировал», выдернув отдельные цитаты, автор издания – замечу, находящегося в ведении Администрации президента, – нет вообще ни слова на эту тему, мы обсуждали просчеты советского руководства и предысторию, которая привела к такому результату. Поскольку уже прошло достаточно много времени, думаю, если бы прокуратура могла найти повод для возбуждения дела, это бы уже произошло.

После этого интервью Игорю Кузнецову декан предложила написать заявление «по собственному желанию». На вопрос о причине такого резкого разрыва, услышал ответ, что за интервью, данное не вовремя.

Когда собеседник такого желания не высказал, ему было сообщено, что контракт с ним будет прекращен досрочно. Но после обращения в ректорат БГУ руководство факультета временно пошло на попятную.

16 августа пришло уведомление: «Контракт, заключенный с Вами по 27.10.2021, на новый срок продлеваться не будет».

– В университете есть два основных критерия для оценки уровня рейтинга преподавателей, – поясняет «Салiдарнасцi» Игорь Кузнецов. – Это индекс цитируемости в сервисе Google Scholar Citations, который учитывает количество цитирований автора научных и учебных публикаций в разных источниках (в том числе, международных хранилищ) – по этому показателю я в первой десятке из более 3 тысяч преподавателей БГУ.

И второй – так называемый рейтинг дополнительного стимулирования работников БГУ из числа профессорско-преподавательского состава. В прошлом году я был в нем на 58-м месте, сейчас результаты «засекречены», но, насколько я слышал от коллег, вхожу в первую сотню. Я даже получал доплату, что-то около 120 рублей, за высокие показатели.

Поэтому объективных причин увольнять меня у университета нет. В связи с этим я обратился с заявлением на имя ректора БГУ: прошу разъяснить, на каком основании это будет проведено.

Впрочем, почти уверен, что к концу положенного срока получу формальный ответ. Например, что сокращают мою должность доцента, или в связи с реорганизацией (нашу кафедру присоединяют к другой), или в связи с достижением пенсионного возраста или что-то подобное. Но истинная причина не продления контракта указана не будет.

О будущем. «Если кому-то хочется, чтобы я замолчал – этого не будет»

– Можно уволить доцента из ВУЗа, но ведь нельзя уволить ученого из истории. Вы продолжите исследовать тему репрессий?

– Честно говоря, если мне хотели нанести удар – это получилось. Потому что происходящее очень сложно переживать и в моральном, и в материальном отношении.

Но тему, в которой я работаю, совершенно точно не оставлю – более того, появится дополнительное время для этого. Поэтому, если кому-то хотелось, чтобы я замолчал – такого не будет. То, что я делал в течение этих 23 лет работы в БГУ – я осуществлял в соответствии со своей совестью и убеждениями, и надеюсь, отчасти благодаря, в том числе, и моей работе, за это время с ФМО вышло много думающих, толковых специалистов.

– Очевидно, что 2020-2021 годы войдут не только в новейшую историю, но и спустя много лет их роль и значение будут рассматривать с разных точек зрения. На ваш взгляд, каким увидят это время историки последующих поколений – как что-то темное, конец сложного периода, или, наоборот, начало пути к демократии?

– Всегда сложно прогнозировать, как потомки будут рассматривать то, что происходило с нами. Тем более, что многие из нас, вероятно, чисто физически не смогут в этом поучаствовать.

Часто теперешнюю ситуацию сравнивают с 1937-1938 годом, и здесь действительно много параллелей: пусть наказания для «врагов режима» не такие жестокие, не высшая мера наказания и не 20 лет лагерей, но уровень жестокости и масштабы репрессий поражают.

Я уже говорил раньше, повторюсь – уверен, что кто бы ни пришел в итоге к власти, непосредственные виновники очень многих преступлений, к сожалению, не понесут должного наказания. Во-первых, скажут: нам сейчас просто не до того, нужно срочно решать экономические вопросы, разбираться с пострадавшими и осужденными и так далее. А во-вторых, назначат «козлов отпущения» из разных структур, но до всех организаторов и исполнителей дело не дойдет.

С другой стороны, странно, что до многих исполнителей не доходят уроки истории: репрессивная машина не остановится, и вчерашние судьи, прокуроры, сотрудники органов завтра могут стать ее жертвами.

А даже если нет – утаить свое участие не получится, все это фиксируется – фото, видео, аудиосвидетельства – все источники информации уже «зачистить» невозможно.