Костюгова: «Беларусы внутри страны сегодня гораздо прагматичнее смотрят на мир, чем прежде»

Напомним, что в прошлые годы Анастасия была соорганизаторкой движения «Женщины в белом» и работала менеджером по стратегической коммуникации в Офисе Светланы Тихановской.

– Анастасия, как на ваш взгляд, за последние годы изменились беларусы внутри страны?

– В 2020-2021 годах был всплеск интереса беларусов к политике, к тому, что говорят оппозиционные или режимные политики. Люди пристально следили за событиями, считая, что это влияет на их жизнь – что во многом соответствовало действительности.

Но после начала полномасштабной войны в Украине произошел спад интереса к беларуской политике. Беларусы, которые сегодня находятся внутри страны, гораздо прагматичнее смотрят на мир, чем прежде. В частности, им сегодня важнее следить за Путиным и региональными событиями, связанными с Россией: ведь это действительно может повлиять на их жизнь.

Думаю, все больше беларусов начинает считать, что беларуские политики (вне зависимости от лагеря, к которому они принадлежат) не сильно влияют на их жизнь. Соответственно не видят смысла следить за ними. А чтобы быть в курсе действий Лукашенко, не требуется большой погруженности в повестку.

После 2020 года много людей достаточно быстро деполитизировались. Хотя травматическое воспоминание с ними осталось. Но это словно волнующий эпизод из юности: теперь нужно жить нормальной взрослой жизнью, в которой не место прежним переживаниям.

Если изучить глубинные интервью, проводимые в рамках опросов, то можно увидеть, что для части беларусов события 2020 года были неким романтическим эпизодом. Тогда они на самом деле не совсем понимали, во что влезают. Дело не только в том, было ли понимание, какие жестокие репрессии последуют за протестом. Но и в том, что люди не до конца понимали геополитическую ситуацию на тот момент.

Какой сегодня можно сделать самый простой вывод, живя в Беларуси? Посмотреть на соседнюю Украину и подумать: может и хорошо, что у нас тогда ничего не получилось – иначе было бы как в Украине. И я думаю, что такой вывод был бы сделан даже без участия пропаганды. И при том, что любовь к вождю не выросла.

Люди видят, что в Украине происходит чудовищная трагедия. И есть совершенно не иллюзорная угроза вовлечения в войну. Поэтому если этого можно избежать, то нужно избегать.

А как это сделать? В такой ситуации начинается казаться, что Россия не так уже и много просит – лояльности, отсутствия заигрываний с Западом.

Говорят, для беларуса главное, чтобы не было войны. А на что готов беларус, чтобы не было войны? Думаю, он становится готовым к внутреннему компромиссу, чтобы не стало хуже, чем сейчас.

Больше нет мечтаний о красивом будущем, уровень требований сильно снижается и это можно понять. И еще вопрос, насколько беларусы будут готовы выразить свои эмоции в следующий раз, когда нужно будет сделать политический выбор.

И мне кажется, этот новый прагматизм – та точка, из которой нужно исходить, пытаясь общаться с беларусами внутри страны.

Но общих тем и интересов еще достаточно. И той, и другой части беларусов не нравятся проблемы с пересечением границ. Родственники находятся по обе стороны, эти сложности портят им жизнь.

То же, думаю, можно сказать о санкциях. Вне зависимости от того, понимает ли человек, почему они были введены, и кого винит в этом (Лукашенко, оппозицию или Запад), но никто не счастлив от этих ограничений.

– А что, на ваш взгляд, происходит с беларусами, вынужденными уехать за границу?

– Уже, наверное, больше года, как мы наблюдаем, что люди постепенно теряют категоричность и приходят к выводу, что можно согласиться на что угодно, что поможет всем сдвинуться с места. Даже тем, кто уже не планируется возвращаться в Беларусь, важна возможность приехать на родину и обнять родителей. Или возможность разобраться с документами, недвижимостью, другими вопросами.

За последнее время многих вынудили узнать, что гражданство – это, оказывается, привилегия. Конечно, когда заканчивается паспорт, ты гражданства не лишаешься, но лишаешься всех преимуществ, которые дает документ о гражданстве.

То есть и беларусов за границей ситуация подталкивает ко внутренним компромиссам, в сторону большего прагматизма. Есть понимание, что, вероятно, в ближайшее время обстановка в регионе лучше не станет – скорее всего, только ухудшится. Соответственно нужно постараться в этом историческом эпизоде не потерять себя окончательно.

– Вы сказали, что в 2020-м многие не понимали геополитическую ситуацию. Имеете в виду, что Россия, видимо, готовилась к войне с Украиной и поэтому не допустила бы демократических изменений в Беларуси?

– Думаю, дело было не только в подготовке к войне: Россия как империя ни при каких сценариях, кроме драматичной смены власти в Москве, не позволит, чтобы прежде лояльные ей государства превращались в ее идеологических врагов.

Для Путина попытка Украины сблизиться с Европой и НАТО – это попытка перейти к врагам. Хотя понятно, что в XXI веке приходить и убивать людей, чтобы защитить интересы своей империи, – дикость.

Даже если бы в 2020-м не шла подготовка к войне, то очень маловероятно, что Россия позволила бы победить в Беларуси чему-то спонтанному и неожиданному.

Кстати, если бы тогда мы сражались только с Лукашенко, у нас все могло бы получиться. Но мы сражались и с Лукашенко, и с Путиным, поэтому шансов на победу было очень мало.

– Каким вы видите негативный и позитивный сценарии будущего для Беларуси?

– Негативный реализуется прямо сейчас, и при этом он может стать еще хуже. Я говорю и об усилении репрессий и санкций, которые очень выжигающе влияют на человеческий капитал. И о перспективе полной потери субъектности, когда весь мир будет говорить о судьбе Беларуси с Кремлем. Для страны это означает еще большую изоляцию, что для такого государства, как наше, смерти подобно.

Кстати, понятно, почему Лукашенко так стремится попасть на мирные переговоры между Украиной и Россией: если на них за него будет говорить Путин, то Беларусь еще долгое время не будет считаться субъектной.

Позитивный сценарий – определенная разморозка отношений с Западом, снижение уровня репрессий (оттепель), сокращение санкций. Много усилий придется приложить для того, чтобы остановить отъезд людей из страны.

Надежда в том, что все это – в прагматичных интересах государства. Эти действия если не улучшат ситуацию в краткие сроки, то хотя бы остановят ее стремительное ухудшение. Пока что позитивный сценарий развития Беларуси – восстановить потерянное.

А уже потом можно будет задумываться о каких-то приобретениях.

То, что я сказала, со стороны может показаться не очень-то веселым. Ведь начинали-то мы с другой точки, с мнения, что завтра мы победим, у нас будет расцвет демократии, западные инвестиции.

Но, на мой взгляд, еще более грустным будет попытка цепляться за идею из прошлого, которая уже сегодня не реализуема, без учета того, где мы за эти четыре года оказались. Нахождение во фрустрации ничего хорошего принести не может. 

Продолжение интервью читайте на «Салідарнасці» в ближайшее время.