Портреты. Петр Кузнецов: «Про меня учителя говорили, что умная голова дураку досталась»

«Был наладчиком рабочей линии и даже подрабатывал грузчиком»

Было бы удивительно, если бы основатель известного гомельского издания «Сильные новости» родился б в каком-то другом месте. Действительно, Гомель — родной для Петра Кузнецова город, в котором он появился на свет, вырос и не хочет покидать ни при каких обстоятельствах.

Будущий политический обозреватель родился в 1981 году и, по его признанию, вовсе не был прилежным мальчиком.

— В школе я учился, скажем так, по-разному. Про меня учителя говорили, что это тот случай, когда умная голова дураку досталась. Мне действительно легко давались все предметы, поэтому в первых классах я даже был отличником, — вспоминает он. — Но с наступлением переходного возраста все пошло наперекосяк. Наша школа располагалась в одном из самых криминальных районов и считалась худшей по всем рейтингам. К тому же это были 90-е, и учиться тогда было немодно, наоборот, модно было быть плохим парнем.

От «моды» будущий гуру аналитики старался не отставать, поэтому часто в его дневнике «неуд» по поведению соседствовал с пятерками по любимым предметам и тройками по нелюбимым. Все изменилось в старших классах. Кузнецов неожиданно взялся за ум, сдал экзамены в престижный лицей №56 при Гомельском университете имени Скорины и начал учиться в юридическом классе.

В семье не могли нарадоваться. Петр рос без отца, поэтому, если бы не собственное рвение, заставить парня грызть гранит науки было некому. Хотя, по признанию Кузнецова, с ролью отца вполне справлялась его бабушка.

— Она была ветераном войны и в силу военной закалки и боевого характера была мужчиной в нашем доме, — говорит Петр. — Бабушка в войну дошла до Кёнигсберга. Потом ее отправили на Восточный фронт в Манчжурию. Правда, по пути она заболела тифом и попала в госпиталь, там и закончилась для нее война. Дед тоже воевал, но мы его не знали, он умер в 70-х годах.

Причем нам говорили, что он был штурманом дальней авиации, хотя позже я узнал через сайт «Подвиг народа», что дед был шифровальщиком, войну заканчивал в качестве начальника шифровального отдела 4-й Авиационной армии, имеет множество наград. В документах даже значилось, что он расшифровал более 150 уничтоженных шифроматериалов.

Секретной была не только служба деда, но и работа матери. Она была инженером на Гомельском радиозаводе, который принадлежал к сети оборонных объектов.

— Радиоприемники, проигрыватели грампластинок – это была скорее ширма. Завод был засекреченный. Надо понимать, что такое во временам «холодной войны» радиотехнологии, на них, в принципе, было завязано все. И я до сих пор не знаю, чем она там занималась, — говорит Кузнецов.

На вопрос, за кого голосовала его семья в 1994 году, Петр на минуту задумался:

— Про бабушку я точно не вспомню — по этой теме коммуникация не была здоровой, но не уверен, что за Лукашенко, хотя и допускаю. А мама точно голосовала в первом туре за Новикова — был такой кандидат от коммунистической партии. И я понимаю ее логику: это было на волне постсоветской ностальгии, плюс к тому плохого состояния радиозавода, который с развалом Союза вообще никому не стал нужен, — объясняет Кузнецов. — Но очень быстро позиции в нашей семье очертились.

Закончив школу, Петр Кузнецов поступил на исторический факультет в Гомельский университет имени Скорины. Однако так его и не закончил.

— Это было очень сложное в экономическом плане время для нашей семьи. Мы жили бедно, и больше думали о выживании, — вспоминает Кузнецов. — Поэтому университет пришлось оставить. Пошел на рабочую специальность. Был наладчиком рабочей линии и даже приходилось подрабатывать грузчиком.

А вот в армии Петр не служил. Изначально не был призван из-за учебы, потом была отсрочка из-за гастрита – говорит, что большой заинтересованности призывать всех подряд в тот период военкоматы не проявляли. Это был момент, когда призывного возраста достигли молодые люди, родившиеся в 1981-85 гг. (а тогда был «бум рождаемости») и призывников стало слишком много.  К тому же в те времена белорусская армия сокращалась и был перебор, поэтому никто сильно и не рвался забирать не особо жаждущего служить призывника.  

— Хватало деревенских ребят, которые действительно очень хотели служить, в тот период безвременья для многих это могло быть шансом найти себя в жизни, по крайней мере, так многие это воспринимали. Лично видел сцену, как одному парню не хватало веса, чтобы призваться, так ему сами врачи говорили: «Чего сидишь, беги в магазин, купи хлеба, колбасы, 2-литровую бутылку воды — поешь и на весы». Он так и сделал. Правда, и со второго захода не добрал 300 грамм. Пришлось еще раз бежать в магазин, — вспоминает Петр. — С такими желающими служить им было не до меня.

«Мне казалось более важным научить белорусов разбираться в информации»

Примерно в то же время Петр Кузнецов начал увлекаться политическими процессами.

— Я помогал одному своему знакомому в 2003 году выдвигаться в местные советы депутатов, — вспоминает он. — Потом, в 2004-м, когда в России выбирали Путина, ездил в Петербург. Тогда у них был такой большой выборный год, и я сотрудничал с демократическими кандидатами, которые избирались в местные советы.

Тогда в России была очень интересная, конкурентная политическая жизнь, было чем заинтересоваться. Там же познакомился с несколькими серьезными политтехнологами, послушал лекции, узнал про научные подходы.

Из России Кузнецов вернулся с огромным багажом знаний и литературы и начал самостоятельно изучать все, что касалось политтехнологий и коммуникаций. Казалось, что это в Беларуси вполне может быть применимо.

Реализовать свои знания Петр попытался на выборах 2006-го в команде кандидата в президенты Александра Милинкевича. Позже занял пост руководителя областного штаба Руха «За свабоду».

Однако, начиная с 2016 года Кузнецов свое участие в любых политических организациях ликвидировал.

— Конкурентной политики в Беларуси итак не было. Но в то время многие полагали, что в стране ничего не меняется из-за того, что общественное мнение буквально парализовано телевизором. И были определенные иллюзии относительно действовавшей белорусской оппозиции. Однако со временем с этими иллюзиями пришлось расстаться: в неконкурентной и непрозрачной среде о реальной эффективности этих организаций говорить не приходилось.

Я полностью сосредоточился на информационной работе. Мне казалось более важным научить белорусов разбираться в информации, фильтровать ее, отделять зерна от плевел, — объясняет «Салiдарнасцi» Кузнецов.

Для этого он стал еще активнее развивать свой информационный проект — «Сильные новости». А в 2020 году начал сам комментировать происходящие в стране события.

— До этого наш рынок комментаторов был достаточно беден. Читали Карбалевича, Класковского, где-то появлялись Чалый, Шрайбман — и все. Это уже 2020 год принес много новых имен, люди с позицией, с какими-то компетенциями начали говорить, возникло большое количество интересных телеграм-каналов. Я тоже посчитал, что мне есть что сказать по поводу происходящих событий.

При этом Кузнецов отмечает, что не считает себя политологом:

— Я просто высказываю мнение, говорю, как понимаю ситуацию. У меня нет классического политологического образования, хотя я и изучил всю ту литературу, по которой учатся политологи, имею представление, как работают те или иные механизмы.

«Все больше становлюсь адвокатом охотников»

На вопрос, как он проводит свободное время, Петр отвечает, что только недавно научился по-настоящему отдыхать.

— Это все благодаря моей второй супруге Жене, с которой мы вместе четыре года. Почему-то раньше у меня вообще не было отдыха. В предыдущем браке мы с первой женой как из двух декретов вышли — так сразу и развелись, — мы не были на море, я работал почти без выходных, потому что надо было развивать «Сильные новости».

Это сейчас ты можешь заскочить в Яндекс.Дзен и получить трафик, а тогда ты в течение года наблюдал за сайтом, который читает 50 или 100 человек в день, и радовался, когда становилось вдруг 120. И когда ты выходишь на аудиторию в пять, потом в десять, потом в тридцать, потом в семьдесят тысяч человек в день – это результат огромного труда и никак иначе.

Колоссальная роль нынешней супруги была в том, что она немножко привела мои мозги в порядок, показала, что жизнь – это не только работа.  

При этом дети от первого брака тоже не обделены вниманием. Даже по фотографиям в соцсетях видно, что Петр много времени проводит со своей дочкой Златой и сыном Альгердом.

— Я всю жизнь рос без отца и понимаю, что это такое, когда нет никого, с кем ты можешь сходить на рыбалку, футбол или починить велосипед. А потом ты вырастаешь и понимаешь: у тебя такого опыта не было, жизнь одна, а это значит, что уже и не будет – просто никогда в жизни ты этого не познаешь, каково оно. Это грустно и даже трагично. Поэтому стараюсь своим детям дать как можно больше.

Мы очень много времени проводим вместе. Когда только разошлись с первой супругой, я в течение двух лет каждое утро вставал в пять, чтобы доехать из одной части города в другую, забрать малого и отвезти его в сад. Мне важно было иметь этот каждодневный контакт, чтобы сохранилась нить присутствия в жизни друг друга.

Сейчас, если куда-то едем отдыхать с Женей, то дети мои всегда с нами – мы, по-моему, никуда не ездили без них, если формат этих поездок определяли сами.

Однако и в Беларуси Петр Кузнецов находит, чем заняться в свободное время. Сейчас он строит загородный дом и старается как можно больше бывать на природе.

— Это очень конкретная установка в мозгу: если есть свободное время, его надо провести вне стен. Мое большое хобби — это приготовление еды на огне. У меня есть три разных мангала, коптильня, тандыр, казан. На второй день свадьбы я, с помощью друзей, конечно, пожарил на вертеле над углями целиком свиную тушу в 50 кг весом.

А когда летом мы с женой живем за городом, мы готовим на огне вообще все, доходило до того, что пельмени на углях жарили. Потому диапазон такой – от целой туши до пельменей, — смеется Петр. — А еще недавно увлекся охотой. И кстати, все больше становлю адвокатом охотников, потому что в этом деле очень уж много стереотипов.

Но самым, пожалуй, удивительным увлечением Кузнецова является восстановление дворца Горваттов в Наровле. Вместе с писателем Андреем Горватом и его другом бизнесменом Александром Барановым они выкупили у государства дворец и сейчас занимаются реконструкцией.  

— Это очень крутой памятник архитектуры в абсолютно невероятном по красоте месте, — рассказывает Петр. — Еще перед покупкой во многих путеводителях читал, что этот дворец надо успеть посмотреть, потому что он вот-вот исчезнет.

Сейчас мы занимаемся его спасением. Расчистили от хлама, скоро накроем крышей, уже утвержден проект консервации. Экспертиза показала, что если минимизировать воздействие осадков, то дворец простоит еще 100 лет.

Так что, если даже нам не удастся полностью привести его в порядок (а я в это не верю, убежден, что все получится), мы как минимум спасем его от разрушений. А за то время, которое таким образом будет выиграно, у кого-то еще могут дойти до него руки. И так мы будем знать, что, по крайней мере, как минимум спасли для Беларуси уникальный памятник.