Конвейер репрессий

Проповедник Сергей Мельянец уехал из Беларуси с женой и семерыми детьми

Сергий Мельянец, эвакуированный из Беларуси с семьей, написал в Фейсбуке:

— Раньше на вопрос «как дела?» отвечал: «Еще жив, еще на свободе». Сейчас ситуация изменилась — я УЖЕ на свободе.

Случилось чудо — по молитвам родных и друзей меня выпустили из тюрьмы на Окрестина, где провел 25 суток. Пришлось срочно уезжать из страны с женой и моими 7 детьми. Если есть возможность нам помочь — буду очень благодарен. Разам!

Пс. 114:6: «Хранит Господь простодушных: когда я изнемогал, Он спас меня».

Читайте еще

Конвейер репрессий. Задержана многодетная мать – директор «Столле» в Березовке. Минимум три десятка судов на неделе – по «народной статье»

Конвейер репрессий. Задержанная в Армении беларуска уже на свободе – ее не выдадут Минску. Сестра Марии Колесниковой: «Кормить язвенника баландой — это пытать его и медленно убивать»

Конвейер репрессий. Семену Добкину присудили 6,5 лет строгого режима. Работника Мозырского НПЗ, которого месяц назад показательно жестко задержали, поместили в СИЗО

Конвейер репрессий. Жителя Барановичей задержали за комментарии о милиционерах. Как заключенных наказывают за разговоры с Эдуардом Бабарико

Конвейер репрессий. Знаменитое стихотворение Янки Купалы признали «экстремистским». Четверых жителей Березы приговорили к колонии. Задержали девушку, вернувшуюся после нескольких лет жизни за рубежом

Конвейер репрессий. Сестра Марии Колесниковой: «Мы слышали, что она весит 45 кг». Активистку Елену Тоцкую будут судить за солидарность с политзаключенными

Избранное

Беларус, сбежавший от призыва: «Получил свои первые права. Но не на вождение автомобиля, а на управление яхтой»

«Ваш выход, генерация эпохи раннего победобесия»

«Працаваць мы вас навучым, а вось хто быў першы, у нас тут апошні!»

Кремлевскую пропагандистку прорвало, и она описала свою страну

«Правительство Грузии не хочет видеть беларусов в стране, но не говорит об этом прямо, а выдворяет нас скрытым образом»

Премьера. Выборы 2001 года – когда политика оказалась не для взрослых