«Расклад сил в отношениях между Россией и Турцией изменился в пользу последней»

Москва попросила Турцию о помощи с выводом российских войск из Сирии. Несколько недель назад такой заголовок трудно было себе представить. Но после стремительного падения режима Башара Асада эта новость от CNN Türk звучит вполне правдоподобно.

По данным украинской разведки, российский военный персонал и техника уже перебрасываются по воздуху обратно в Россию. При этом на основные базы РФ оперативно вернулись военные, которые дислоцировались в сирийской пустыне и населенных курдами северо-восточных районах.

Дальнейшая судьба этих баз — аэродрома Хмеймим и военно-морского порта в Тартусе — неизвестна. Вероятно, России придется покинуть их, хотя не исключена и сделка с «Хайат Тахрир аш-Шам» (ХТШ) — ведущей силой в рамках захватившей власть коалиции. Россия уже пытается наладить отношения с новыми властями.

Неслучайно чиновники в Москве перестали называть свергнувших Асада исламистов «террористами»: теперь они — «вооруженная сирийская оппозиция».

Как бы ни развивались события, одно очевидно: расклад сил в отношениях между Россией и Турцией изменился в пользу последней. Почти 10 лет назад Москва вместе с Тегераном и ливанской группировкой «Хезболла» вмешалась в сирийский конфликт и помешала планам Анкары по свержению режима в Дамаске.

Владимир Путин тогда активно давил на Реджепа Тайипа Эрдогана, и ввод российских войск в Сирию был лишь частью масштабного геополитического наступления.

Давление еще больше усилилось после ноября 2015 года, когда турецкие ВВС сбили в небе над Сирией российский Су-24. Дело дошло до экономических санкций, которые Москва ввела против Анкары.

Турцию также беспокоило то, что параллельно Россия наращивала присутствие в Армении и пыталась превратить аннексированный Крым в свой «непотопляемый авианосец» в Черном море.

Эрдоган и другие турецкие политики в те годы остро ощущали свою уязвимость перед Россией, но при этом не доверяли и Западу. Раздражение у них вызывало, например, партнерство США и сирийских курдов, тесно связанных с запрещенной в Турции Рабочей партией Курдистана.

Поэтому Эрдоган смирился с властью Асада и укреплением позиций России в регионе. В обмен Анкара получила буферную зону в Сирии, а также участие в Астанинском формате сирийского урегулирования наряду с Москвой и Тегераном.

Эта сделка не раз проходила проверку на прочность. Например, в 2019–2020 годах войска Асада при поддержке России активно наступали на позиции протурецких противников Дамаска в провинции Идлиб. Прекратить бои помогло вмешательство Турции.

Впрочем, по большей части Москва и Анкара научились сосуществованию на местах и даже помогали друг другу. Например, летом 2024 года Эрдоган хотел договориться с Асадом о возвращении хотя бы части из 3,9 млн сирийских беженцев, и Путин призывал Дамаск сотрудничать с Анкарой.

Лишившись контроля над Сирией, Россия оказалась без важного рычага влияния на Турцию.

Теперь Анкара общается не с Асадом, а с ХТШ — группировкой, с которой сотрудничает довольно давно. При этом Эрдогану в Сирии уже надо договариваться не с Москвой, а с Вашингтоном, который поддерживает Сирийские демократические силы — состоящий преимущественно из курдов альянс, контролирующий северо-восток страны.

Столь же важны контакты с монархиями Персидского залива и Евросоюзом, который может сыграть свою роль в восстановлении Сирии.

России в списке приоритетных партнеров для обсуждения сирийского урегулирования больше нет.

У Москвы стало меньше и других козырей. Украинская армия выдавила российский флот из Крыма в Новороссийск, и теперь Анкаре можно меньше волноваться насчет возможного превращения Черного моря в «российское озеро» (о такой перспективе Эрдоган предупреждал союзников по НАТО еще в 2016-м).

Не ладятся и отношения Москвы с Ереваном. После победы Азербайджана в карабахской войне Армения разочаровалась в своем прежнем союзнике, ничего не сделавшем для ее защиты. Ереван заморозил участие в ОДКБ и стал обсуждать оружейные контракты со странами Запада.

Более того, армянские власти начали переговоры о нормализации отношений с Турцией и параллельно пытаются договориться с Азербайджаном о параметрах мирного договора. Прорывов на этих направлениях пока нет, но это не отменяет того, что Анкара добивается все больших успехов на Южном Кавказе, чего не скажешь о России.

В сфере энергетики для Москвы все тоже не радужно. Часто говорят, что Турция зависит от российских поставок газа и нефти и потому вынуждена играть по правилам Москвы. Однако 1 января 2025 года истекает срок действия российско-украинского договора о транзите газа. В результате «Турецкий поток» останется единственным газопроводом, соединяющим РФ с Европой.

Турция наверняка воспользуется ролью ключевой транзитной страны и будет добиваться от России более выгодных условий. Например, права закупать дополнительные объемы российского газа и реэкспортировать его с наценкой как свой собственный. Этот вопрос обсуждается на переговорах о создании в Турции «газового хаба».

С уходом сирийского фактора отношения России и Турции вновь начнут выстраиваться вокруг естественного для них центра тяжести — черноморского региона.

Рисковать, бросая вызов России, Эрдоган не будет: ему выгоднее оставаться посредником между Кремлем и Западом. Переговоры по Украине под эгидой Дональда Трампа могут стать для него уникальным шансом проявить себя.

При этом теперь Эрдоган всегда может напоминать Москве о судьбе сирийского режима: Асад высокомерно отказывался от диалога с Турцией и тем самым подписал себе приговор. Из этого в Кремле, по замыслу Анкары, должны сделать вывод, что политическая сделка всегда выгоднее, чем открытый конфликт.