Сергей Черкасов: «В 90-е все решалось путем переговоров, с учетом мнения народа. Сейчас позиция властей — людоедская»

Сергей Черкасов вступил в Независимый профсоюз горняков в начале 90-х, тогда он работал электрослесарем подземного горного участка на третьем рудоуправлении «Беларуськалия». Он принял участие в забастовке шахтеров в 1992 году. 

— На моих глазах происходила самоорганизация людей в независимый профсоюз. «Белкалий» по зарплате был на позорном 6-7 месте в городе, — вспоминает собеседник «Салідарнасці». — Была огромная текучка кадров, люди уходили на другие предприятия, уезжали на заработки.

Профсоюз занимал выжидательную позицию, действовал по инерции. Благодаря солидарности и ярким лидерам рабочие самоорганизовались и создали независимый профсоюз. Аналогичные события проходили на других предприятиях страны.

Переговоры с правительством были сложными, практически безрезультатными. Это стало причиной создания стачкома и проведения забастовки.

В результате заключено первое тарифное соглашение, ставшее основой для коллективных договоров на предприятиях. Эти соглашения регламентировали рабочее время и отдых, охрану труда и обеспечение занятости, социальные гарантии, жилищные вопросы, обязанности сторон.

Зарплата шахтеров была повышена в три раза. Очень здорово помогли солигорским шахтерам в то время коллеги из Кузбасса, Донбасса и других шахтерских регионов. Солидарность вынудила правительство выполнить требования трудящихся.

Сергей Черкасов отмечает, что в то время в независимый профсоюз вступали не только рабочие, но и руководители и специалисты.

— Бедность, отсутствие свободы и бесправие — это двигало людьми, независимо от их рангов и должностей. Общество хотело перемен, лучшей жизни. Люди хотели, чтобы с их мнением считались.

— Вы прошли путь от рядового члена профсоюза до руководителя, что не мешало вам позже вернуться на производство. Что вы считаете вашим самым большим достижением в профсоюзной деятельности в условиях непрекращающегося давления со стороны властей?

— Солидарность и решительность идти до конца — это обязательные составляющие успеха профсоюза. Один из примеров — регистрация первичной профсоюзной организации в УСП «Трест «Реммонтажстрой». Это подразделение «Беларуськалия», производящее текущий и капитальный ремонт оборудования, строительство и ремонт объектов, в результате аутсорсинга было выведено в дочернее предприятие с образованием юридического лица.

Нам предстояло не только сохранить соцпакет, но и действующую профсоюзную организацию. Благодаря солидарности, решительности и настойчивости членов независимых профсоюзов, поддержке братских профсоюзов, первичка была создана. 

За последние лет двадцать это, пожалуй, первый и единственный случай, когда нам удалось зарегистрировать первичную профсоюзную организацию.

Такой же путь мы прошли с еще одной дочерней организацией «Белкалия» — «Калийспецтранс», но людей запугали, и они отказались создавать первичку независимого профсоюза. До и после этого случая местные органы власти не регистрировали наши организации, находя всевозможные причины для отказа. 

— В 2020 году люди массово выходили из провластных профсоюзов и вступали в независимые. Что происходит сейчас в Независимом профсоюзе горняков? 

— На членов независимых профсоюзов оказывается огромное давление. Многих, в том числе тех, кто вступил после выборов 2020 года, вынуждают выходить из профсоюза, у руководства достаточно рычагов, включая контрактную систему. 

Напомню, что состоять в профсоюзе — основополагающее право трудящихся по Конституции Республики Беларусь и Конвенциям 87 и 98 Международной Организации Труда, которые Беларусь ратифицировала и обязана выполнять. 

Нам стоило огромных усилий сохранить профсоюзные организации. Люди, невзирая на все препятствия и давление, продолжают состоять в независимых профсоюзах. Многие нас поддерживают — гласно или негласно.

 Важную роль играет и международная солидарность, мы являемся членскими организациями Глобальных профсоюзов. Полагаю, благодаря этому не уничтожено независимое профсоюзное движение в Беларуси. 

Уверен, система, которая построена на насилии, подавлении прав человека, свободы слова, собраний и объединений, не может существовать до бесконечности. Такие ситуации разрешаются: не получается эволюционным путем — значит, революционным. История имеет множество примеров. 

— Как происходила забастовка на «Беларуськалии» в августе 2020-го? В первые дни после выборов поступала самая разная информация. В частности, говорилось о том, что она была по принципу итальянской – люди выходили на рабочие места, но не приступали к ней. 

— Хороший вопрос. Я могу сказать за себя и за тех 20 с лишним человек, которые остались в забастовке до последнего и были уволены за прогулы. Более 6000 работников предприятия, присоединились к забастовке, она продлилась два дня. 

Единственное требование забастовки, которое было выполнено, — это освобождение всех задержанных в период выборов. 

— Если сравнивать ситуацию в 90-е и в августе 2020-го, как вы считаете, почему не получилась забастовка после президентских выборов? 

— Есть несколько составляющих, которые имели важное значение как в 1991-м году, так и сейчас. 30 лет назад людей объединяла несправедливая оплата труда: тяжелый, связанный с риском для здоровья и жизни труд не ценился и очень низко оплачивался.

Сейчас шахтеры далеко не бедные люди. И это касается не только зарплаты, но и социального пакета, который каждый работник получает, благодаря коллективному договору. Это достижение шахтеров 90-х годов. 

На всем постсоветском пространстве власти были вынуждены слушать и слышать людей. С шахтерами встречался первый руководитель независимой Беларуси Станислав Шушкевич. Он и депутаты Советов разного уровня (в то время их позиция имела вес) способствовали тому, что конфликты не заходили на тот уровень, на котором они в нынешней Беларуси. Все решалось путем переговоров, с учетом мнения народа. 

Сейчас позиция властей по отношению к народу людоедская. По сути, все те же составляющие: диктат, но не срабатывает фактор бедности. Подавлена воля у людей. Те, кому есть что терять, не пожелали участвовать забастовке. 

— Получается, люди были готовы закрыть глаза на насилие, чтобы не терять работу? Кошелек победил волю?

— Да. Наличие денег дает людям свободу достижения определенных целей: съездить на отдых, построить хорошее жилье, купить автомобиль, иметь возможность помогать детям. 

Кроме того, пропаганда делает свое дело, вбивая в умы людей ложь, инсинуации и так далее. Будущее Беларуси — в просвещении, возврате к демократии, парламентской республике и местному самоуправлению.

— Что лично вы потеряли в результате забастовки, если измерять финансами? 

— Выходное пособие. Администрация «Белкалия» подала в суд иск о признании забастовки недействительной. 11 сентября 2020 года областной суд принял такое решение, и я призвал коллег выйти на работу, поскольку в забастовке при таком раскладе не было смысла. 

На следующий день я вышел на работу — пропуск был заблокирован, но решил эту проблему. 13 сентября меня задержали и посадили на 15 суток. 

После ареста получил уведомление об увольнении. Тот же сценарий был отработан с другими участниками забастовки, с одной лишь разницей — они на работу не возвращались.

К слову, некоторых из нас уволили с нарушением законодательства — без согласования с профсоюзом. Мы опротестовывали увольнения в суде — безрезультатно. 

— Как профсоюзный лидер, как человек, проявлявший активную гражданскую позицию, вы сталкивались с угрозами со стороны силовиков? 

— Нет. Единственное, о чем могу сказать, — это условия содержания на сутках: пребывание в переполненных камерах, дезинфекция камер хлоркой — выводят всех, устраивается шмон и на пол выливают хлорку. Заходишь — и у тебя глаза выедает.

В ИВС в Старых Дорогах в камерах не было умывальников, а вместо туалета — ведра.

Пенитенциарная система Беларуси — это пережиток гулаговского времени. Это просто издевательство над человеком.

Сергей обжаловал все три своих ареста и увольнение. 

— В одном из решений областного суда была указана фамилия другого человека, который также подвергался административному аресту. Под копирку эти решения… Оспаривая увольнение, я не дошел до Верховного суда. Понял, что бессмысленно, не стал тратить свое время, сейчас надо заниматься тем, что важно: здоровье, семья, родители.