Шрайбман: Чем больший у России стресс, тем больше шансов, что режим Путина посыплется. И это шанс для Беларуси

— Мне сложно было бы голосовать за настолько непредсказуемого человека, как Дональд Трамп, — рассуждает Артем Шрайбман на канале Часики тикают. — Непредсказуемого в плане того, что он может сделать с Америкой, с институтами, с миром.

Будучи беларусом, меня беспокоит то, что ему, по сути, плевать на наш регион, на Украину и на Беларусь.   

На мой взгляд, оптимальный исход американской политики в нашем направлении, — это политика, которая приводит к ослаблению влияния России. Но, Трамп, полагаю, скажет Зеленскому, я больше не дам тебе денег и оружия.

Что он будет делать, когда Путин на этом не остановится, для меня загадка. А он не остановится на этом, не скажет, раз пришел Дональд, то я его боюсь.

Если Трамп и принудит Украину к соглашению, это будет капитуляционное соглашение. Для своих медиа он будет рассказывать, что это перемирие, мол, я достиг мира, но для нас это будет форма не какого-то равноправного компромисса, а формат победившей России.   

И это будет Россия, которая не потратила еще достаточно ресурсов и может продолжать контролировать Лукашенко и иметь амбиции в отношении Беларуси, и, когда Трамп уйдет  или даже при нем, еще раз попробовать атаковать Украину.

Оптимальным сценарием для Беларуси, по мнению аналитика, является ослабление России.

— Звучит по-людоедски, но в этом смысле демократическая администрация поддерживает Украину очень слабо. Они не дают достаточно оружия и средств, иногда требуемая помощь поступает просто издевательски медленно.

Полагаю, они понимают, к каким стратегическим проблемам может привести победа России. Дать ей победить, то есть дать награду за агрессию, дескать, мы тебе это спишем, станет классным прецедентом для Китая и других.

И вот понимание этого не позволит администрации Харрис или любого мэйнстримного американского истеблишмента дать Путину победить. Поэтому они будут поддерживать Украину только так, чтобы Россия не победила.

Для Беларуси это хорошо тем, что чем больший у России стресс, чем больше у нее длится изматывающее состояние войны, тем больше шансов, что режим Путина посыплется. И это для нас шанс.

Пожалуй, покойный Джон Маккейн и люди такого типа или Никки Хейли, которую Трамп выбил из президентской гонки, занимали наиболее принципиальную позицию по отношению к Путину и  России. Это люди рейгановской школы республиканской партии, которые не боятся Путина, не боятся Кремля.

А вот Трампу с Путиным гораздо понятнее, это его типаж. Он за все свои 10 лет в политике не сказал про Путина ни одного плохого слова, у него прямо чувствуется какая-то симпатия к Кремлю.

По-моему, во многих западных кабинетах и столицах существует  ошибочное восприятие Путина, согласно которому он якобы сражается за территории. Это просто непонимание этого человека и его целей. Учитывая то, что он делает с этими территориями, как он просто их уничтожает в пыль, по-моему, понятно, что дело не в территориях и не в городах.

Дело в дисфункциональности Украины, в том, чтобы довести ее до состояния «не захотела с нами — не доставайся никому», ты не будешь функционирующим европейским государством. Там нужно подчинение, полная нейтрализация Украины во всех смыслах.

А люди на Западе верят в сделку, в то, что Путину нужно просто предложить какую-то параллель по корейскому сценарию, он согласится — и все. Но это довольно наивная установка, — полагает Шрайбман.

Размышляя об исходе выборов в США, он прогнозирует, как приход разных кандидатов может отразиться на Беларуси.

— Думаю, при демократах, особенно при Харрис мы будем плыть по течению, и беларуская политика точно не будет какой-то инновационной. Все будет без сюрпризов, без каких-либо экспериментов.  

Если Лукашенко, Путин, война будут подкидывать новой администрации какие-то новые развязки, они будут их  использовать так же, как предыдущая администрация. А если нет, соответственно, будут продолжать сегодняшнюю политику.

Если Трамп придет к власти, ему, как уже сказал, будет плевать на Беларусь еще больше, чем на Украину. В то же время у его чиновников уровня замгоссекретаря, которые занимаются нашим регионом, будет чуть больше поля для экспериментов. И они будут смелее в этом смысле.

И если Лукшенко, условно, предложит им: дайте мне детали для «Белавиа» или попросите Литву пропустить калий, и тогда я отпущу какое-то количество политзаключенных, то какой-нибудь высокопоставленный чиновник из администрации Трампа может сказать: почему нет, я съезжу поговорю. Мы положим себе в актив, что добились освобождения людей. Неслучайно именно трамповские представители Помпео и Болтон ездили в Минск.

То есть люди Трампа будут более открыты к сделкам, в отличие от представителей Харрис.

Но долгосрочное будущее Беларуси, как бы это шаблонно ни звучало, все-таки будет зависеть от того, что происходит на фронте в Украине, и, главное, что будет с Россией. И Трамп точно будет более открыт к сильной России, — полагает Шрайбман.