Шрайбман: «Запад и Украина были бы готовы допустить Лукашенко к переговорам при нескольких обстоятельствах»

МИД Беларуси заявил, что Минск надеется получить место за столом переговоров по окончании войны в Украине. Готовы ли пойти на это Запад и Украина, и что взамен может предложить режим Лукашенко?

— Это не новая позиция. Лукашенко заявляет о необходимости участия Беларуси в переговорах уже не первый год, — отмечает политический аналитик в выпуске Шрайбман ответит. — Минск требует себе отдельных гарантий безопасности, видимо, имея в виду гарантии ненападения со стороны НАТО и Украины, потому что гарантии безопасности с Россией на двустороннем уровне Лукашенко подписал 6 декабря.

Но в первую очередь Лукашенко, конечно, хочет признания. Участие в подобных переговорах для него — это возможность выйти из изоляции последних лет, пусть даже частично.

Если вновь посидеть на равных с большими игроками за одним столом, после этого уже будут странно звучать заявления о его нелегитимности. Раз пустили за этот стол — значит, уже признают.

Думаю, что Запад и Украина были бы готовы допустить Лукашенко к этим переговорам при нескольких обстоятельствах.

Во-первых, это уже должны быть не просто переговоры о прекращении огня, а полноценные мирные переговоры, то есть более продвинутая стадия процесса. В обсуждении прикладных вопросов прекращения огня, размежевания войск, отвода тяжелой техники, возможного размещения миротворцев Лукашенко просто нечего делать. Он не является непосредственной стороной боевых действий, чтобы обсуждать отвод войск от линии соприкосновения.

Но при этом он и не сможет быть участником миротворческой миссии на территории Украины из-за своей ангажированности с одной из сторон конфликта.

Лукашенко ничего не может предложить сторонам для решения этих первичных проблем, связанных именно с остановкой кровопролития. Если же стороны пройдут эту стадию и перейдут к полноценным мирным переговорам, то состав их участников может быть шире.

Потому что Украина будет нуждаться в каких-то внешних гарантиях того, что Россия не повторит свою агрессию через какое-то время. И вот в этих многосторонних переговорах уже может появиться зазор для участия Минска, скорее всего, по инициативе России.

Сразу оговорюсь, мы не знаем, дойдут ли вообще переговоры до этой точки. В корейской войне, которую часто приводят как модель для перемирия России и Украины, стороны остановились именно на прекращении огня и полноценный мирный договор до сих пор не подписан.

Но если представить себе такой глубокий прогресс в случае Украины, то Москва вполне может захотеть иметь за столом плюс один голос в поддержку своих позиций.

Объяснить присутствие Лукашенко в таком, уже более широком формате будет несложно — вопросы региональной безопасности напрямую касаются Беларуси: у нее с Украиной больше тысячи километров общей границы. Конечно, его присутствие там может многих возмутить, в том числе и из-за его международной нелегитимности. Но если Россия будет настойчива, учитывая сегодняшнее положение на поле боя, вряд ли кто-то будет всерьез этому сопротивляться.

Вариантов для приглашения беларуской оппозиции на такие переговоры я не вижу по очевидным причинам: у них нет ресурса, понятного всем сторонам этого процесса. Демсилы не руководят своей армией или государством, чтобы взять на себя какие-то обязательства или что-то кому-то гарантировать. А вопреки иногда пышной риторике на встречах с западными чиновниками, никто на самом деле не признает их правительством в изгнании в официальном смысле этого слова.

Но с тем, что предложить на переговорах, есть проблемы и у Лукашенко. И дело даже не в том, что Беларусь маленькая и незначимая. Наша страна могла бы внести важный существенный вклад в региональную безопасность, гарантировав свой постоянный нейтралитет, отказавшись размещать у себя иностранные военные базы или проводить учения с зарубежными войсками.

Проблема упирается в отсутствие доверия таким гарантиям со стороны Лукашенко или любой другой беларуской власти, которая находится в отношениях вассалитета с Москвой. Что бы Минск ни пообещал ради дела региональной безопасности, все будут иметь в виду, что эти обещания работают постольку, поскольку с ними согласна РФ.

И поэтому, даже если Лукашенко каким-то чудом попадет за этот стол переговоров, внести свой беларуский вклад в их решение ему будет сложно. Ведь сначала нужно убедить участников, что его слову можно верить. Прямо сейчас это выглядит нерешаемой задачей.

Но при этом Минск может поучаствовать в каких-то более технических элементах и стадиях мирного процесса. Например, предоставить свою территорию и логистику для быстрого и беспрепятственного возвращения пленных в обе стороны или беженцев в Украину.

Нельзя исключать и каких-то пошаговых мер восстановления доверия в военной сфере, в том числе с участием беларуской власти, если на это будет воля всех остальных участников переговоров.

Это может значить создание каких-то особых горячих линий, других каналов обмена информацией, приглашения военных атташе, наблюдателей на учения, договоренности о предельном масштабе таких учений.

Но все это возможно уже на следующем этапе урегулирования, когда мир в Украине станет уже устоявшейся реальностью, — заключает Артем Шрайбман.