«Теперь он думает, что если вернуть Трампа, то вся многовекторность вернется вместе с ним»

Кое-кто вчера, наверное, чуть не прослезился, когда он поздравлял Трампа. Ну мало кто вложил в свои поздравления столько чувств. Вот я сомневаюсь, что кто-то еще написал Трампу, что результаты выборов были «воплощением его личного подвига».

Просто кое-кому было трудно себя сдерживать. Как я понимаю, Трамп — это теперь его последняя надежда. Вот буквально за день до американских выборов кое-кто плакался, какой трудной у него будет следующая пятилетка, и говорил, что трудности начнутся уже прямо со следующего года.

Потому что экономическое чудо как-то заканчивается, а новые чудеса брать уже неоткуда. И главная идея была в том, чтобы дотянуть это чудо в приличном виде хотя бы до конца своей электоральной кампании. Ну и в принципе дотянуть до конца электоральной кампании. Потому что в обоих случаях это не гарантировано на сто процентов.

А избрание Трампа подарило кое-кому такую новую надежду, что он был не в состоянии ее удержать внутри себя. Кое-кто же помнит, как при Трампе он искрил многовекторностью в разные стороны. Совершал геополитические маневры и исполнял сложные дипломатические трюки.

Поэтому теперь он думает, что если вернуть Трампа, то вся многовекторность вернется вместе с ним. Что Трамп принудит Украину к миру путем ее капитуляции по линии фронта, а потом кое-кому отменят санкции, и у него наступит полная геополитическая благодать.

И у меня нет никаких иллюзий по поводу Трампа, чтобы сомневаться в том, что Трамп захочет принудить Украину к миру путем капитуляции по линии фронта. Вот только те, кто говорит про принуждение к миру, не учитывают, как мне кажется, один маленький, но очень большой нюанс.

Все-таки для мира нужно согласие обеих сторон. А меня терзают смутные сомнения, что другой стороне нужен мир по линии фронта. По-моему, другая сторона на линии фронта не собирается останавливаться. Другой стороне нужна не линия фронта, а вся Украина. А потом Литва, Эстония, Латвия и Польша и куда еще заведут эту сторону ее геополитические фантазии.

Потому что Россия не может позволить себе мир. Российская стабильность сейчас — это вечная война. Если не будет войны, то российской экономике будет некуда расти. А в Россию вернутся герои «специальной операции», с боевым опытом и очень специфическими взглядами на мирную жизнь. Причем не маленькими порциями, как они возвращаются сейчас, а все сразу.

Поэтому принуждать придется обе стороны. И как я себе подозреваю, процесс принуждения затянется надолго. И в этом процессе принуждающие стороны могут нечаянно сломать что-нибудь хрупкое. Например, беларускую стабильность.