Турарбекова: «Лукашенко уже подсадили на этот крючок, чтобы принудить отдать беларуские войска на защиту России»

— Союзное государство (СГ) сейчас представляет собой имперский проект мягкого поглощения Беларуси Россией. Поглощение осуществляется не таким жестким прямым путем, как в Украине, — отметила Роза Турарбекова на Обычном утре. — Втягивание Беларуси под свое влияние происходит постепенно, не сразу полностью, а частями, сферами, направлениями.

Но поскольку затронуты достаточно стратегически важные сферы, в том числе исключительного действия именно государственного суверенитета, поглощение происходит.

Правда, надо сказать, Лукашенко смог на какой-то момент притормозить это поглощение. Но, по всей вероятности, до конца ему отвертеться не удастся.

Поэтому сейчас мы и наблюдаем реализацию этого проекта СГ в разных сферах с разной скоростью и с разной степенью успеха.

То, что происходит, это не открытая оккупация с агрессией. Однако, когда вместе регулируется внешняя и военная политика, это означает, что фактически государство перешло под протекторат другого государства.

Разумеется, нам то, что происходит, подается как интеграция, даже с некими признаками паритетности. Но на самом деле, если внимательнее рассмотреть эти так называемые дорожные карты, то становится очевидно, что все делается под российские стандарты, по российским регламентам и, в конечном итоге, понятно, чем это все должно закончиться — поглощением Беларуси, как уже сказала, не сразу всей страны, а частями.  

Там речь касается косвенных налогов, например, транспорта, электроэнергии — это все стратегические коммуникации. Московская команда переговорщиков выработала достаточно хитрую стратегию step by step.

Лукашенко, возможно, и догадался, но не сразу смог этому противостоять, особенно ему сложно это делать после 2020 года. Поэтому в 2021 году был подписан первый этап новой интеграции, так называемые 28 «дорожных карт».  

Политолог объясняет, как беларуский правитель, фактически задумав СГ, стал заложником своих амбиций.

— В самом начале Лукашенко не был готов к тому, чтобы вести переговоры с Путины. Он был готов вести переговоры с Ельциным, который представлялся для него весьма удобным переговорщиком, так как был в плохом физическом состоянии.

Расчет Лукашенко был на то, что он, молодой и энергичный, переживет и, возможно, станет главой СГ. Но тут возник Путин. И это был уже совсем другой переговорщик.

И Лукашенко стал тормозить СГ, которое изначально было фактически его проектом. Ведь свою предвыборную кампанию 1994 года и референдум в 1996 года он построил на симпатиях к СГ, на что тогда откровенно купилось беларуское общество.

И тут Путин ему говорит: входите, можете, все вместе, можете шестью частями. Но это получались уже совсем другие планы. Плюс Путин стал использовать рыночную риторику против Лукашенко, прекрасно понимая, что тот не рыночник. Говорил, давайте введем единый рубль с эмиссионным центром понятно где.

На что Лукашенко говорил, что будет два эмиссионных центра, что с финансовой точки зрения невозможно. В общем, Лукашенко не оставалось ничего, как делать хорошую мину при плохой игре, — говорит Турарбекова.

Она объясняет и некоторые механизмы взаимодействия в рамках СГ, о которых официальная версия предпочитает умалчивать.

— СГ было сказкой про интеграцию. При этом беларуско-российские отношения выстраивались как межгосударственные отношения.

И во всей этой истории с российскими субсидиями, кредитами и ценами нужно видеть не только официальную сторону, а, самое главное, то, как Лукашенко выстраивал свой лоббизм внутри России, с кем он делился этими, по разным оценкам, 150 млрд долларов, вложенных Россией в Беларусь.

Эти деньги не все доходили до Беларуси, часть оседала у Лукашенко и Ко — от Кремля и по всей России — в виде откатов.  

И там были разные уровни институционального взаимодействия, например, Лукашенко и российские военные, Лукашенко и российские «красные губернаторы», Лукашенко и политические партии России, которым он давал деньги на предвыборные кампании.

Допустим, КПРФ накануне каждых выборов в Госдуму получала чек непосредственно от Лукашенко и т.д. То есть это был своего рода бизнес.

Для нас с вами это беларуско-российские двусторонние отношения, а для них это отношения совсем иного порядка, — подчеркнула политолог.

Она рассказала об основных этапах, которые Россия наметила для поглощения нашей страны.  

— Первый период СГ как проекта можно назвать «романтическим» (2000-2003 годы), когда пришел Путин и только начинались противоречия.

Потом наступил сам период противоречий и заморозка проекта — с 2004 по 2017 годы.

А в 2017 году накануне выборов Путина кому-то в Кремле пришла мысль снова разыграть тему СГ и тогда впервые в российских концептуальных документах появился апгрейд СГ.

В 2018 году появился целый план интеграции, с которым Лукашенко пришлось работать: в итоге из 31 дорожной карты осталось 28. Остальные, очевидно, касались не экономической, а политической интеграции, и команда Лукашенко смогла их отсечь.

И сейчас продолжается очередной период интеграции. Его первый этап был уже осуществлен в 2021-23 годы, второй запланирован на 2024-26 годы, и, вероятно, третий будет рассчитан на 2027-30 годы.

На первом этапе из 28 были реализованы 8 дорожных карт и несколько находились в частичной реализации. Сейчас россияне пытаются их добить, но Лукашенко сопротивляется.  

Например, они не смогли пробить продолжение интеграции в налоговом направлении, думаю, будут давить дальше.  

Также сейчас они его подсадили на другой крючок — с этим договором о гарантиях безопасности. Они могут привязать его к нефтяной карте. Такой механизм предусмотрен, некоторые карты взаимоувязаны, то есть выполняете одну и получаете другую.     

А Лукашенко очень нужна дешевая российская нефть.

Путин уже почти получил Беларусь, ему осталось только получить доступ к беларуской армии. И вот на этот крючок уже подсадили Лукашенко, чтобы все-таки принудить его отдать беларуские войска на защиту России.

Получится ли это?

Помните, еще до СГ был Евразийский экономический союз (ЕАЭС), предыдущий имперский проект России. Я видела, как они отрабатывали свои инструменты на ЕАЭС.

Они всегда так действуют: у них есть план и они четко пытаются его реализовывать. То, что получается, берется на вооружение, то, что не получается, они откладывают в сторону и думают о том, как это позже модернизировать.

В Кремле сидят совсем не глупые люди, при этом с достаточно низкими или вообще искаженными моральными ценностями. Но ресурсов у них хватает и остановить их пока, к сожалению, не удается.

Этот договор о гарантиях безопасности действительно может иметь страшные последствия. Если вдруг Беларусь останется без Лукашенко и в стране начнется какой-то даже небольшой хаос, как бы Москвой это не было интерпретировано как угроза со всеми прописанными в договоре последствиями.

С другой стороны, это будет и окно возможностей, большой экзамен для беларуского истеблишмента, который остался внутри страны. Экзамен на то, что для них важно, смогут ли они удержать Беларусь под своим контролем и не отдать под полный контроль Москвы, — заключает Турарбекова.