Янчук: «Нельзя говорить, что люди стали забитыми, пугливыми и раболепными. Они ждут перемен, однозначно»

— Война длится уже 11 месяцев, а для белорусов стрессовая ситуация растянулась на целых три года. Сперва была эпидемия ковида, потом выборы, небывалые по размаху протесты и реакция в сопровождении массовых репрессий. Как это сказывается на обществе?

— Да, произошла своеобразная проверка нашего общества на прочность, обнажившая многие доселе сокрытые в бессознательном нарывы и неразрешенные конфликты. Безусловно, перечисленные вами темные пятна оставили свой след в нашей биографии.

Если давать общую характеристику, начиная с ковида — многие закапсулировались. Люди закрылись в своем ближнем окружении, одели свои капсулы, в том числе и информационные. В силу неоднородности общества произошло замыкание многих социальных групп на своих информационных пузырях, задающих ориентиры мировосприятия и самовосприятия.

Методом проб и ошибок они поняли, что находиться в изолированном пространстве более безопасно и спокойно. Люди начали очень избирательно относиться к контактам, начали беречь себя, избегая острых тем. Это общая схема.

Самые эмоциональные и легкие на подъем с самого начала рванули за границу. И тут же стали сталкиваться с тем, что ритм, темп и уклад жизни там разительно отличается от жизни, которая была привычна им в Беларуси.

С учетом свойственного нам инфантилизма и слабо развитой субъектности завоевывать место под солнцем через ограничение и терпение многим оказалось не под силу. Поэтому, некоторая часть людей начала возвращаться.

В любом случае, все эти события послужили своеобразным мерилом, срезом проверки на жизнестойкость людей. И, безусловно, способствовали переосмыслению многих вещей. То есть, мы начали переосмысливать: кто есть кто и что есть что.

Стала очевидной и групповая поляризация, выразившаяся в том, что антагонисты еще более укрепились в совершенном выборе и окончательно закрыли глаза и уши.

Во всей своей омерзительной сущности предстал антигуманный путинизм, цинично разрушающий энергетическую инфраструктуру Украины, невзирая на последствия этого святотатства для стариков и детей, представляющих якобы «единый народ», «забота» о котором послужила поводом для начала войны. Надеюсь, это отрезвило многих сторонников «братского единения» и в Беларуси. Избави нас, как говорится, бог от такого «единения».

Сегодня же жизнь находится в еще более напряженном состоянии — втянемся мы в эту войну или нет? При одном существенном отличии, на мой взгляд. Пацифистские настроения в Беларуси достаточно сильны и радикально отличаются от настроений в соседней России.

Как мне кажется, у подавляющего большинства населения выработан устойчивый иммунитет против любого участия в войне. Тем более, что нам исходно не свойственен великодержавный шовинизм.

Безусловно, эта проверка испытаниями укрепила общество во мнении, что война — это безусловное зло. И здесь я могу уверенно говорить, что подавляющее большинство белорусов категорически против участия в войне.

— Как на общество влияют продолжительные массовые репрессии? Можно ли на примере советского периода, сталинского террора представить, какие последствия ждут белорусов? Каким образом это может на них отразиться?

— Несмотря на очевидную трагичность происходящего, я бы не был здесь столь пессимистичным. Да, если рационально рассуждать, то последствия очевидны: торжество страха и насилия, разрыв экономических связей, бытие в неопределенности … Но я не случайно говорил о капсулировании.

Люди привыкли к страху, адаптировались, осознали, что это не смертельно. К тому же срабатывает привычное представление о том, что лично их это не затронет или авось пронесет. Наверное, самая большая проблема была в начале в силу новизны и необычности развернувшихся экзистенциальных событий. А сейчас многие перестали бояться, загнав страхи в глубокое подсознание.

Состояние страха перестало быть пронизывающим и пугающим.

Другое дело, что одной из отличительных особенностей нашего общества является отсутствие ярко выраженных экстремистских проявлений. Люди просто спрятались, традиционно для нашей культуры «уйдя в леса или болота».

Происходящее разрушительно действует на образование, качество которого все более снижается. Сокращаются предпринимательская активность и возможности для нее. Работа же в госсекторе неизбежно приводит к возрастанию зависимости от власти, которая освобождается от инакомыслящих, невзирая на их квалификацию.

Резко возросла роль «смотрящих-идеологов», определяющих кадровую политику. Началось сокращение работников, приобретающее все более опасные очертания. Сиюминутная доминанта удержания власти перевела перспективу завтрашнего дня на задворки. Все это и многое другое, безусловно, будет иметь разрушительные последствия.

Тем не менее, я не теряю оптимизма в отношении будущего. Растет нормальное поколение, имеющее возможность выйти за рамки навязываемого властью нарратива о врагах, стремящихся подмять лакомую Беларусь под себя.

Люди научились разговаривать друг с другом, отношения между ними стали более откровенными. И эта проверка, о которой я говорил выше, несет в себе позитивное начало.

Мы поняли, что человеческие ценности — это нечто очень важное и определяющее то самое будущее. Поняли, что нужно держаться за людей, близких по взглядам, по структуре ценностей. Поэтому я бы не был столь категоричен и не говорил бы о том, что в обществе присутствует постоянный страх. Он притупился, а позитивные начала не утрачены, а скорее припрятаны до лучших времен.

Безусловно, нельзя не констатировать, что за это время мы привыкли к смертям, к ненормальному образу жизни, к жизни в страхе. Но я подчеркиваю: нельзя говорить, что люди стали забитыми, пугливыми и раболепными. Они ждут перемен, однозначно. Ждут благоприятного момента для этих перемен. 

— Многие из тех, кто сейчас находится в Беларуси, говорят об отсутствии желания строить какие-то планы, даже на бытовом уровне. У человека, к примеру, могут быть деньги на ремонт, но нет желания его делать из-за общей неопределенности.

Люди живут в режиме затянувшего ожидания, одним днем. Можно ли что-то посоветовать в такой ситуации? 

— Наверное, с таким сталкиваются не все люди, стратегии тут разные. Некоторые, наоборот, проявляют повышенную активность в благоустройстве своего закрытого пространства. Понятно, что эта неопределенность висит и давит на подсознание. Но я абсолютно уверен: в конечном итоге добро победит зло.

Сейчас происходит достаточно интенсивное развитие событий в Украине. Мир замер в ожидании решающих сражений. К моему глубокому сожалению, Беларусь оказалась соучастницей российской агрессии с ее возможными деструктивными последствиями.

Отсюда и неопределенность, и нарастающая тревога. Но, как мне представляется, исход в любом случае будет позитивным. И эта победа обязательно отразится на нас с вами.

Сейчас люди притаились, они ждут развития событий. Но я бы не советовал просто пугливо ждать. Занимайтесь детьми, воспитывая их порядочность, ответственность и активность, занимайтесь вопросами, которые вам интересны, развивайтесь, не замыкайтесь в информационных пузырях. Развивайте отношения, поддерживайте их.

И помните всегда: добро обязательно победит зло, как во «Властелине колец», очень напоминающих, по сути, происходящее.